myanmar-burma

Мьянма. Она же Бирма.

Семья Фокичевых открывает Азию.

Январь 2010

 

05.01.10 Янгон – столица
06.01.10 Баган – долина ступ
07.01.10 Road to Mandalay
08.01.10 Мингун и Мандалай
09.01.10 Летим в Хехо. Пиндайя
10.01.10 Озеро Инле – другая жизнь. От другой
11.01.10 Жизнь на воде
12.01.10 На море!
15.01.10 Снова Янгон
16.01.10 Полёт между прошлым и будущим. Бангкок
17.01.10 Пора домой!


 

Семья Фокичевых открывает Азию.

Мьянма. Она же Бирма. Январь 2010.
 

Предыдущий рассказ про путешествие в Новую Зеландию я начал с того, что мы (точнее я) собирались после Нового года в Мьянму, да не собрались, из-за оформления виз в Италию и Катиных зачётов. Но вот прошёл год и я решил осуществить задуманное. Стартовали из дома 3 января около 18:00. Должен был отвезти Боря, но у нашего Форда сел аккумулятор на морозе, а за два дня до этого, 1 января, мы собирались дружным Андреевским коллективом на похмельную вечеринку с поеданием моей шурпы. Приняли на грудь и, Саша Чуенко добродушно предложил отвезти нас в аэропорт. Вот тут его предложение и пригодилось…

В аэропорту толпа отъезжающих на рождественские каникулы. Это ещё Шереметьево-2, который теперь называется терминал F.

Немного ожидания и мы вылетаем в Хельсинки. Дело в том, что стоимость прямого перелёта Аэрофлотом в Бангкок бизнес-классом была почти в 2 раза больше, чем финской компанией Finnair. Решил сэкономить. Как всегда, экономия боком вышла. Самолёт маленький – Embraer 190, салон бизнес класса соответственно, тоже – три ряда по 2 кресла. Кроме нас, ещё одна пара. Стюардесса спрашивает: «Что будете пить?». А я в ответ: «А что есть?». Она: «Всё! Ведь вы летите бизнес классом!». Ладно, вина белого выпил. В Хельсинки снежно и минус 3. Самолёт ставят на дальнюю стоянку, а я всю тёплую одежду убрал в чемодан, в тонком свитерочке по морозцу трушу до автобуса! Аэропорт пустой и гулкий, нет никакого намёка на шумную толпу в Шереметьево. Ждём наш рейс – он должен вылететь в 23–50 по местному времени, но задерживается. Наконец садимся в самолёт, но ожидание продолжается. Я начинаю нервничать: у нас время стыковки в Бангкоке 3,5 часа, но надо пройти пограничный контроль, получить багаж и вновь зарегистрироваться на рейс. А время тает. Задержка уже идёт на 1,5 часа, скорее всего опоздание составит около 2-х часов. Я подошёл к бортпроводнице и потребовал объяснений: чего ждём, когда борт загружен пассажирами?

– Противогололёдная обработка.

– А раньше нельзя было сделать?

– Нельзя. Только непосредственно перед вылетом.

– А чего раньше ждали?

– Пассажиров с опаздывающих европейских рейсов.

– А Вы знаете об ответственности за задержку рейса в соответствие с законодательством ЕС?

– Знаем. Приложим все усилия, чтобы решить эту проблему там, в Бангкоке. Мы специально будем вами заниматься и во время полёта предупредим аэропорт, чтобы без Вас не улетели.

Я решил дальше не скандалить – посмотрим что у них получится.

Взлетели с 2-х часовым опозданием. Обслуживание хорошее: покормили, напоили, спать уложили.
Особенность А330: в сортире, за унитазом, иллюминатор. Утром пошёл пописать, а прямо передо мной панорама Индии – красота!

Прилетели в Бангкок. Сразу за дверью ждут представители компании. Багаж забирать не надо, соответственно проходить границу тоже. Идём сразу на регистрацию. Одежда и лоб быстро становятся влажными: на улице +32, а аэропорт, похоже, не кондиционируется. Дальше контроль безопасности.

– А что это за бутылки у Вас в рюкзаке?

– 2 бутылки вина и коньяк, купленные в Хельсинки.

– Нельзя, не положено.

Я вернулся к стойке регистрации.

– А нельзя ли сдать в багаж наш рюкзак?

– Для этого надо выходить на регистрацию через пограничный контроль и, боюсь, сделать это уже поздно.

– Хорошо. Тогда возьмите бутылки, мне их некуда девать.

Отхожу. Кричит: постой! И протягивает мне из кошелька 1000 батов. Вот так я купил их в Хельсинки за 42 евро, а продал в Бангкоке за 1000 батов!

Спокойно, за 1 час 15 мин долетели до Янгона Тайскими авиалиниями. При посадке обратил внимание, что город темноват, а простенькие домики находятся прямо у взлётно-посадочной полосы. Мы – единственный рейс, который обслуживается в данный момент в аэропорте. Это в столице государства с 50 миллионным населением! По ходу полёта всем выдали въездные бумажки: таможенная декларация, про свиной грипп и ещё какая-то. Но строгости особой нет. Что-то записывают и выдают проштампованную визу. Моя попытка задекларировать компьютер и фототехнику особого интереса у таможенников не вызвала. В магазине перед выходом частично восстанавливаю утраченные в Таиланде запасы алкоголя, и среди толпы встречающих быстро находим нашего гида. Им оказалась миловидная худенькая девушка 20 лет от роду. Только русский язык у неё ещё в  зачаточном состоянии.

Первые впечатления: мужчины ходят в рубашках и юбках. Точнее, это что-то типа куска ткани с запАхом. И возглас Женьки в машине – это он увидел грузовичок, кузов которого набит свисающими с него людьми.

Да! Раньше забыл написать: на этот раз мы – втроём. Катя осталась в Москве, у неё с 11-го зачётная неделя. Правда, перед самым отъездом она завела разговор, мол, что-то Вы меня плохо уговаривали! Просто она перед Новым годом неожиданно для себя защитила все свои работы. И решила, что остальные зачёты могут и подождать. Но что-либо оформлять было уже поздно.

Гостиница под названием Traders hotel оказалась вполне международного уровня. Поселили нас на 19 этаже – так что панорама Янгона прямо перед нами. Поел в ресторане при отеле. Буфет. Пищи много, и она разнообразная. В основном, естественно, азиатская. Лапша, морепродукты, суши. Вполне приличное пиво Myanmar (то есть Мьянма) в бутылках объёмом 0,62 литра. Идём спать. А я перед сном записался на массаж (благо он у них стоит всего 17$ за 60 минут)! Отличие от европейского – скорее жмут, чем мнут. А когда силёнок жать не хватает – массажистка встаёт на тебя и мнёт ногами спину. Боишься вздохнуть, чтобы не сломать рёбра! Но в целом неплохо.
 

05.01.10. Янгон – столица
 

Встали в 7 утра. Разница с Москвой – плюс 4,5 часа! Мои часы Rado, например, имея функцию индикации 2-го часового пояса, не желают изменять время не кратно целому часу! Пришлось пойти на хитрость: основное время сделать бирманским (потом перейдём на новое название), а T2 сделать московским.

В 8-30 встречаемся с нашим гидом. Её зовут Кей, а точнее Кей Зин Лин (во всяком случае так она нам написала на бумажке своё имя). Садимся в потрёпанный микроавтобус Toyota HI-ACE того поколения, когда я ещё не начал следить за новинками мирового автопрома, и отправляемся в экскурсию по городу. Первая остановка – Суле пагода – в 500 м от нашего отеля, прямо на той же улице. Переходим дорогу, а машины едут, никоим образом не реагируя на появление пешеходов на проезжей части, причём на зебре. Пешеходы стараются улучить момент и форсировать поток, относятся они к ситуации спокойно и проклятий в адрес водителей не посылают. Водители также совершенно спокойно направляют свои автомобили на пешеходов. Перебежали. Перед входом в пагоду необходимо снять обувь, причём носки тоже. Видела бы Света Чуенко, с кем вместе нам приходится ходить по одному полу! Но делать нечего: таковы традиции, мы ещё не раз будем ходить босиком в буддистских святынях.

Кей объясняет нам (а мы изо всех сил пытаемся её понять), что значат символы вокруг нас. Из простого: если внутрь можно войти – это храм, если войти нельзя – это ступа. Важно, в какой день недели ты родился. У каждого дня недели есть символ – животное:

– понедельник – тигр,

– вторник – лев,

– среда – слон,

– раху (среда после заката) – слон без бивней,

– четверг – мышь,

– суббота – дракон,

– воскресенье – мифическая птица Галон (записано по памяти Евгения Фокичева).

У Кей при себе книжечка-календарь, в которой записаны последние 50–100 лет по дням недели, и мы легко выяснили, что мы с Катей родились в воскресенье, Женя – в среду (не в раху, до заката), Таня – в субботу.

Все эти символы стоят вокруг ступы. По традиции Будду надо мыть – поливать водой: подходишь к Будде у твоего знака, около есть чаша, в неё из крана постоянно течёт вода, вокруг стоят чашки. Надо зачерпнуть воду и полить на Будду столько раз, сколько тебе лет, +1. В пагоде стоят столы, за ними сидят женщины – они собирают подаяния.

Для особо крупных подаяний сделана золотистая металлическая птица, которая при помощи троса поднимается к куполу пагоды. Встречаются калеки, которые приходят помолиться. Что бросается сразу в глаза: все очень спокойно относятся к фотографированию. Снимаю ли я Будду, молящегося человека – ничто не вызывает раздражения у людей. Если заметят, что ты их фотографируешь, относятся к этому с любопытством и приветливостью!

Покидаем ступу, броском форсируя проезжую часть. С противоположной стороны улицы отправляемся в обход кварталов центра.  Начинаем с меняльного угла. Здесь меняют доллары и немного евро по коммерческому курсу, который много выгоднее официального. Впрочем, по официальному курсу никто не меняет. Нам ещё по дороге из аэропорта деньги поменяла Кей по курсу 1$=900 кьят, в принципе считать просто: приблизительно 1000 кьят за 1$.

В моём понимании, центр Янгона выглядит как колониальный город. Дома постройки начала 20-го века, окна в основном открыты, много людей на улице. На тротуарах кипит жизнь. Продают еду, которую здесь же готовят, бетель, о котором рассажу попозже. Услуги телефонной связи – на столе стоит телефонный аппарат и часы, чтобы время засекать, фрукты, контракты мобильной связи и... много чего ещё. Кстати, в стране не действует наша мобильная связь. Кей выдала нам симку с 20$ местного GSM оператора MPT, который не обеспечивает роуминг наших операторов, но по нему можно дозвониться в Москву примерно за 1$ в минуту. Это сравнительно дёшево, так как, по слухам, позвонить из гостиницы стоит 5$ за минуту!

Проходим мимо людской суеты. В тени сидят люди, много людей. Кей объясняет, что они сидят в очереди на получение паспорта. В руках у каждого зажаты бумажки – анкеты, наверное...

...А вот прямо на улице сидит человек и печатает на старой потёртой пишущей машинке загадочным бирманским алфавитом. Судя по всему, он перепечатывает текст, написанный вручную. Кто помнит, что была такая профессия – писарь?
Проходим здание суда. Оно обнесено забором, по верху которого протянута колючая проволока. Вокруг него тоже людской водоворот – вершатся человеческие судьбы.

Вдоль дороги парковкой занимается человек в форме. Кто он – я не знаю. Но, видимо, обличённый государственной властью. Руководит парковкой маленького грузовичка с товаром, водитель через окно протягивает ему купюру – как это нам знакомо...

По дороге заглянул в банк. В помещении толпа людей, окошки, все толпятся в очередях.

Прошли квадратом, вернулись к машине. Едем. Кей спрашивает: «Что Вы ещё хотите посмотреть?» Интересная такая...

Откуда мы знаем, что надо посмотреть в этом городе! Я, предполагая, спрашиваю: «А можно на реку посмотреть, на порт?».

Кей отвечает: «Хорошо. Заедем». В плотном городском потоке двигаемся к реке. При подъезде к набережной Кей предупреждает, что здесь снимать нельзя.

Порт или просто причалы для выгрузки речных судов напоминают о том, что мы – в Юго-Восточной Азии. Полноводная река с серой и мутной водой, небольшие баржи или корабли стоят у деревянных причалов – это такие хлипкие мостки на кривых столбах, а по ним снуют люди с мешками на плечах. Очень колоритно! Что-то подобное я видел в фильмах о Бонде, в «Эммануэль», ещё у нас есть фильм  о любви какого-то принца и вьетнамской девушки...

Я обратил внимание, что некие европейцы снимают, и возмутился – почему они могут а мы нет?! Кей нехотя согласилась. Как она потом объяснила, власти запрещают снимать, считая, что эта картина портит имидж страны, – смешные! А как быть с провинцией? Там что, вообще зачехлить фотоаппараты?

К берегу подъезжают машины с товаром и за товаром. С них сгружают, на них грузят. Машины старые и очень колоритные. Но об этом – отдельно. На подъезде к берегу реки (а она называется как и город – Янгон) располагаются складские помещения – ветхие строения с крышей и подобием стен, вокруг них идёт оптовая торговля. Таня при выезде заметила, что на складе сидят двое мужчин и едят, а около них сидит крыса.

Подъезжаем к какому-то складскому зданию. Странно... а почему перед ним сувенирные киоски? За ним скрывается огромная (!) статуя лежащего Будды. Её длина – 72 м!  Я услышал постороннего экскурсовода, который объяснил, что первоначально статуя была построена в начале 20-го века из кирпича. Но под воздействием осадков она начала разрушаться , и в 1930-х годах её восстановили и закрыли ангаром англичане.

В центре города большой парк с озером. Куда-то сюда мы пойдём вечером на ужин с национальным шоу, но днём, пока светло, мы решили немного прогуляться. Тем более, у нас образовалось свободное время. Парк как парк. Какие-то теплицы и огороды вокруг озера. Длинный деревянный мост через озеро, который почему-то его не пересекает, а идёт перпендикулярными зигзагами. В парке присели в кафе (я решил, что пора уже и по пиву). Сразу видно: кафе для иностранцев. И по ценам, и по антуражу. Настоящие бирманцы... Так! Пора уже решить, как их правильно дальше называть. Страна называется Мьянма. А как называются её жители? Мьянманцы? Мьянцы? Мьянмарцы (как я прочитал в одном из отзывов, размещённом в сети)?

Ответ дала Кей: немцы. А всё что в Мьянме, – немецкое! Причём бесполезно переспрашивать. Она говорит именно так. И сама понимает, что получается про немцев (то есть про тех – из Германии). И,всё равно, говорит, что немецкие! Можно, конечно, по аналогии попробовать сказать «мьянецкие». Но, может, оставить так, как у неё получается? Настоящие «немцы» в такие кафе не ходят, а едят на улицах.

Дело к вечеру. Едем в пагоду Шведагон – главную достопримечательность страны. Отдельный платный вход для иностранцев. С лифтом, поднимающим на уровень пагоды. Пагода представляет собой ступу, покрытую сусальным золотом (а не покрашенную золотистой краской), вокруг которой располагается огромное количество маленьких храмов и ступ. Причём их так много, что через некоторое время все они сливаются в одну огромную золотую. Лучше всего впечатления фиксирует камера – фото и видео. Вот ими-то я активно и работаю, в ущерб личным впечатлениям.

Не буду описывать буддистскую символику: я её просто не знаю. И не смог узнать, потому что для этого надо было затратить много времени, а, с учётом русского Кей и времени на его расшифровку...

А в целом – впечатляет! Принимая во внимаение то, что мы приехали туда на закате и продолжили осмотр, когда уже стемнело – величественное сооружение с огромным количеством окружающих центральную ступу храмов различной формы и содержания (количество изваяний Будды вообще не поддаётся подсчёту).

От Шведагона едем на ужин с национальным шоу в Karaweik - на баржу. Издали производит впечатление – сверкающий огнями огромный мифический корабль с драконами на воде! При подъезде к ней  в парке видим огромное количество киосков с книгами, в основном уже читанными, только почему-то гуляющих почти нет. На входе в ресторан сидят двое ряженых – принц и принцесса. Здрасьте – здрасьте! Вот и вся работа.

Внутри – большой зал, занята треть столов. Сугубо туристическое мероприятие. Есть буфет – набираешь еду сам, а на сцене идёт национальное шоу. Забегая вперёд – в процессе поездки я видел ещё два выступления национальных актёров – в отеле в Багане их заказали на день рождения некоего человека, как нам показалось иностранца – японца или корейца, и на ужине в ресторане гостиницы на озере Инле – я понял, что это – действительно такой стиль музыкально-танцевального искусства. Выглядит для нас он очень простеньким и наивным. Музыка – набор барабанов и некий инструмент, представляющий собой комплект бамбуковых трубок разной длины, по которым следует ударять мягкой колотушкой. Та ещё музыка! Танец – набор движений, не слишком разнообразных и стилистически воспринимаемых как восточный, точнее – китайский танец. Он, видимо, не китайский, просто мы других не знаем, соответственно и отличить не можем. Обратил внимание на мужиков в танце с густо намазанными помадой губами и румянами на щеках. Кей говорит: – это только на сцене. Ладно...

В процессе представления на сцену из зала ресторана забрался слон, который игриво вертел задницей и размахивал хоботом. По-моему, он даже что-то сделал существенное – то ли букет куда-то принёс, то ли свет зажёг...

Кстати, в процессе его выступления во всём здании погас свет. Темнота полнейшая! Но через минуту свет включился, и это было не единственное отключение. Жратва в буфете – так себе, в отеле вечером буфет – богаче и разнообразнее. Мы не стали дожидаться окончания шоу, поехали в отель спать. Хочу сказать, что в Мьянме мы ложились спать всегда рано, и я тоже, что, в общем-то, для меня странно. Ведь в Новой Зеландии, например, несмотря на разницу с Москвой в 10 часов я ложился поздно – в 12 часов. А здесь, в течение всей поездки мы ложились в 7–9 часов вечера! С заходом солнца около 6 мы приезжаем в гостиницы, если в обед плотно поели, есть не хочется, а кровать манит! Зато подъёмы у нас были – от 5 до 7 утра, не позже.

Завтра рано утром вылетаем в Баган.
 

06.01.10 Баган – долина ступ
 

В 5 утра уезжаем из отеля (пишу в самолёте на обратном пути в Москву, поэтому со временем уже могу ошибаться), в Янгоне ещё темно. Местные линии вылетают из другого здания – старенького одноэтажного, с ручными табличками на стойках регистрации, отсутствием транспортёров для багажа. Бравые «немцы» окружают машину, берут багаж и тащат в здание аэропорта. Там его взвешивают на старых весах с большой стрелкой и алюминиевой платформой для установки багажа. Потом к нему привязывают ручные бирки и перетаскивают на тележку. Тележку к самолёту толкают вручную те же парни! Тракторов, возящих тележки нет.

Контроль проходим через металлодетектор (не везде они в Мьянме водятся, в некоторых аэропортах страны досматривают только вручную), а для надёжности нас ещё ощупывает сотрудник службы безопасности. Для этого надо встать на небольшую табуретку. Ведь они и так маленькие, а если я под 2 м, как до головы доберётся?:-)

Внутри страны мы летаем авиакомпанией Air Bagan. Есть ещё Myanmar airways, Air Mandalay, Yangon Airways – все они вылетают из Янгона с очень коротким интервалом в течение часа – полутора. Не знаю, как другие, а наша – вполне приличная. Используют самолёты ATR 72, 42 и Fokker 100. Несмотря на то, что рейсы – очень короткие, на перелёте из Янгона до Багана даже кормят сэндвичами и угощают напитками.

В зале ожидания вылета тоже никаких электронных табло. О вылете нашего рейса узнаём тогда, когда по залу начинает ходить дядька с табличкой в руках с указанием номера рейса и гортанно возвещать об этом. Завтрак в отеле начинался в 6, а мы уехали в 5, поэтому нам выдали сухим завтраком; процедура отлаженная – все туристы после Янгона летают внутри страны по туристическому кольцу и покидают гостиницы в Янгоне рано утром. (Может его тоже назвать «золотым кольцом», благодаря обилию золотых ступ?). Поэтому в аэропорте мы употребляем содержимое этих коробок. Лично я, например, доедаю второе яйцо и очень радуюсь тому, что обнаружил соль в упаковке...

Подлетаем к Багану, который кто-то из наших исследователей назвал Паганом, а всё вместе Пагановым царством.
Не по моему борту, а по Таниному, в лучах утреннего солнца и в туманной дымке открывается долина, уставленная золотыми ступами. Я увидел только ничтожную часть, но это выглядело завораживающе! Вообще с воздуха Мьянма воспринимается как волшебная страна благодаря наличию золотых ступ и храмов, окутанных загадочным туманом в лучах солнца, впрочем, с земли тоже...

Дорога из аэропорта подозрительно похожа на дороги в Узбекистане, да и в целом есть что-то общее с родиной узбеков, хотя, конечно, это другой мир.

Баган! И сразу сильное впечатление – бьёт по глазам и возбуждает эмоции – утренний рынок.

Вау! (Ах! Во блин! Или любое другое выражение, означающее глубокие эмоции). Сразу же – пыль под ногами и шинами, фантастически старые разукрашенные грузовички, тусующийся вокруг народ, и немного на заднем плане собственно само представление под названием «ярмарка в Багане». С жадностью начинаю снимать происходящее на камеру. Ряды торговцев и торговок, которые расположились прямо на пыльной земле со своими ароматными прилавками. В качестве оных они используют большие круглые подносы из бамбуковой лозы. На них горками выложены помидоры, разнообразная зелень, фасоль, манго, папайя, апельсины и другие фрукты и овощи. Кстати об апельсинах. На наш вопрос: «А вот маленькие эти, случаем, не мандарины?» Кей ответила: «Нет. Это маленькие апельсины». А мы потом едим и думаем: «Ну какие это маленькие апельсины? Мандарины это, просто они такого слова не знают...».

К сожалению, я наблюдаю всю эту красоту через окуляр видеокамеры. А вокруг такие запахи! Народ на рынке начинает трапезу. Торговцы едят, готовят здесь же. Кто сам на костре, кто покупает у тех, кто  готовит на продажу. Запахи, незнакомая, но колоритная пища, картина восточного (азиатского) рынка во всей его красе...

В сторону уходят ряды прилавков, более цивилизованных. Кроме продуктов, на них продают предметы домашнего обихода, например, мочалки, посуду, ножи. А также много сушёной и  вяленой рыбы. Большими привлекательными тазами. Если бы не страх диареи – обязательно купил бы (о том, когда и где я пересилил этот страх, я расскажу попозже)!
В одном из проходов узрел бабулю с большой сигарой (или с большим косяком). Очень колоритная! Я её снимал на видео, а она долго и  с удовольствием позировала мне, раскуривая самокрутку. Правда, потом увязалась за мной с целью получения вознаграждения, после некоторых проволочек я всё-таки дал ей 500 кьятов (чет – по-«немецки»), это рублей 15 на наши деньги. Увидев это, меня атаковала стайка попрошаек. Надо сказать, что слышанное мной до поездки утверждение о том, что в Мьянме практически нет попрошаек, не совсем соответствует действительности. Они есть, хотя не везде, и у меня они почти не вызывали раздражения. На выходе с рынка с противоположной стороны виден большой пустырь в окружении деревьев и мальчишек, в пыли гоняющих футбольный мяч. Другой мир...

Прохожу прилавки, через небольшие ворота попадаю на городскую (уж ли?) улицу – лошадиные повозки, мотоциклы, велосипеды, автомобили полувековой давности для перевозки людей и товаров, тележки с впряжёнными в них людьми – нереально реальный забытый мир!!! Вокруг звуки клаксонов, блеяние животных, скрип колёс, крики людей – затерянный мир, который давно должны были раздавить жернова наступающей цивилизации! И это в 21-м веке!? Вот она – главная ценность Мьянмы!

Следующий пункт – пагода Швезигон. А ничего не запомнил. Пагода. Ступа золотая. На входе много сувениров и меня уговаривают торговцы их купить. Простите, но это – всё.

После пагоды едем в отель. Дорога пролегает среди редких деревьев, а за ними проглядывают ступы – разные, в основном кирпичного, терракотового цвета, идеально сочетающихся с красноватой землёй, пыльная же зелень выступает умеренным контрастом. По дороге заезжаем в какие-то храмы. Опять же, много рассказать не смогу, не отложилось как-то, помню только, как мы с Женькой выбирали рисунок уходящих монахов, выполненный с применением песка.

Отель Aureum Palace оказался очень даже ничего, я бы даже  сказал  – отличный. Расположен в долине ступ, не в городе, с отличной перспективой на шпили храмов. Центральная часть с ресепшн и рестораном, бассейн, идеально вписанный в исторический ландшафт, с переливающейся через край водой в сторону исторической долины и отдельными виллами для проживания. Вилла двухэтажная, на  две семьи. Под номером 141. Мы жили одни (отель вообще был почти пустой), Женя на первом этаже, а мы – на втором. Над лестничной площадкой висели языческие существа, вырезанные из дерева. У виллы два балкона-веранды на 2-ом этаже, одна из них с крышей и мягкой софой. Там-то мы с Таней и устроились для поедания остатков сухого завтрака, выданного перед отлётом в янгонском отеле. Я, например, опять съел яйца (теперь уже не свои, а Женины или Танины, теперь уже и не разберёшь...) вприкуску с апельсинами. Поленились недолго.

Едем дальше  на осмотр долины. Перед тем, как покинуть отель я решил забраться на смотровую башню. Она находится буквально в 100 м от нашей виллы. И, несмотря на то, что она сделана в форме храма, – выпирает! Слишком высокая по сравнению с остальными и всё-таки отличается современной архитектурой, хотя крыша сделана в стиле классической архитектуры пагод. Подхожу. Тихо. С удивлением обнаруживаю людей на кассе. 5$ за вход! ОК! Сначала по лестнице, а потом и в лифте меня сопровождает девушка. В гордом одиночестве поднимаюсь на верхнюю смотровую площадку, вид открывается на всю долину. Да, вид панорамный, но... как-то не берёт. Вроде видно всё, а захватывающего вида не получается. Смотрю в окуляр фотокамеры, а не складывается. Так бывает, хотя и редко. Может, потому и людей на башне нет, не в том месте построили?

Догнал Женьку с Таней и поехали. По просёлочной пыльной колее, среди ступ, попав на неё прямиком из лагеря-отеля. Солнце близится к закату, пересаживаемся на двуколку, точнее на две, на одной мы с Женей, на другой – Таня с Кей.
Сначала мы приезжаем к красивой ступе (так сказала Кей), следом – к массивной ступе. Слушайте! Но почему?! Дорогу помню, закат помню, повозки навстречу попавшиеся помню, а ступы – нет?! Внутренние настройки? Сам себя приготовил – «Меньше пагод, больше жизни»!? Затрудняюсь ответить, мистика какая-то...

В одном из храмов (там, где Будда стоит в полный рост) во время съёмки на видеокамеру увидел в видоискателе ...лежащего на полу православного священника! Остолбенел, конечно! Пригляделся. Правда: человек с большим крестом и в чёрной сутане ползает по полу, пытаясь захватить в объектив своей «мыльницы» статую Будды в полный рост. Справившись, наконец, весьма довольный собой, подошёл ко мне похвастаться снимком. Да! Православный священнослужитель ползает перед символом иной веры! С другой стороны, вера одна...

Не вытерпел – спросил: «А Вы откуда?» – «Из Парижа», – отвечает он на хорошем английском, там у них православный приход.

Подъезжаем к ступе, с которой принято наблюдать закат. Конечно, закат наблюдают здесь с разных точек, и, как я понял, есть место на холме, с которого открывается ещё более живописный вид, но до него мы просто не успеем доехать. Карабкаемся по очень крутой лестнице, не задумываясь над тем, что с неё ещё придётся спускаться.

На верхней площадке уже скопилось много туристов, все щёлкают затворами фотокамер. Вид хорош, но воображение не поражает. Задев мужчину на площадке, говорю: «Sorry». – «Не стоит, можно и по-русски», – отвечает он мне. Русских много. Они везде – в отелях и на достопримечательностях. Но это вполне понятно. Во-первых, у нас каникулы, во-вторых, мы, народ любознательный. А в-третьих,  нас не так уж много. Иллюзия создаётся за счёт того, что все перемещаются вместе. По часовой стрелке. День в Янгоне, день в Багане, два дня в Мандалае...

Двое парней с штативом и камерой Canon снимают закат. Из разговора с третьим лицом я узнаю, что они из Колумбии. А почему вдвоём? В отеле, пока мы не уехали, успели с Женькой сходить в бассейн. Вода, хоть и прохладная, но приятная. Кроме нас, около него было ещё два парня-европейца. Что это: голубые или просто двое друзей путешествуют? Сдаётся мне, что скорее верно первое...

Запечатлев многократно, как и положено туристам закат, спускаемся вниз, по страшной лестнице. А на встречу – большая группа японцев-туристов. Все как один со штативами и зеркальными фотокамерами. Закат уж прошёл! Ну и что! Надо сделать отметку в дневнике! Карабкаются. Может это специальный фототур? Иначе почему у них у всех штативы зажаты в руках?

На повозках возвращаться не надо: машина уже стоит около ступы – как это развращает!

В гостинце Таня отказалась от ужина и легла спать, а мы с Женькой пошли перекусить. (Напился на борту и наврал!!!, Таня с нами была, просто потом пошла в номер и долго не возвращалась). На площадке перед бассейном – заказное торжество. Бассейн – заполнен множеством свечей, плавающих на воде в белых цилиндрах из бамбука – красивое зрелище! Несмотря на то, что гости говорят на языке, схожем с «немецким» они явно иностранцы. Да и откуда у них такие деньги, чтобы снять ресторан в отеле для проведения частной вечеринки!

Утехи в виде национальных танцев также заказаны. На барже в Янгоне мы видели что-то похожее. В связи с торжеством остальных посетителей обслуживают также на улице, а не под крышей, только отодвинув их на задний план. Благодаря такому расположению у нас есть возможность видеть два шоу: одно – на сцене, другое – перед ней, в среде отмечающих праздник. Хорошие такие, вина выпили много, голосят, а именинник танцует с балетом. Танцевальная группа после танцев внимательно выслушивает заказчиков и продолжает концерт с учётом их пожеланий. Но успокоились как-то быстро, без традиционных песен и мордобоя.

Таня, отправившись в номер по причине надобности и заряженного блока питания для видеокамеры заодно, вернулась нескоро, а посему и снять пьяный кураж мне не удалось. Вечер мы завершили на том замечательном балконе-веранде, лёжа на мягкой кроватке и потягивая... что? – уже и не помню.
 

07.01.10 Road to Mandalay
 

Вечером договорились – выезжаем утром в аэропорт в 6-55. Мы переспросили 3 раза, учитывая глубину знаний русского у Кей, а Таня, на всякий случай написала цифрами на бумаге и показала Кей:

– ОКей?

– ОКей! – сказала Кей.

В 6-25 звонок в номер – надо срочно выезжать!

– Так мы же вчера договорились на без пяти семь – мы ещё не завтракали.

– Надо срочно выезжать, а то не успеем на рейс.

Ладно. Вызвали переносчика чемоданов и вместо завтрака пошли к машине. Кей, правда, уже успела взять коробки с сухими завтраками. Сели – поехали. Кей извиняется – это моя ошибка, я неправильно посчитала время. Надо сказать, что для Кей мы – первые туристы и многое для неё впервые. Так что не будем её строго судить. Она, например, вместе с нами впервые в жизни полетела на самолёте, поэтому долго и внимательно изучала инструкцию по безопасности, задавая Тане вопросы: «А как кислородной маской пользоваться?», и другие аналогичные.

В аэропорт мы приехали задолго до рейса и ждали вылета.

Как обычно, прилетела стайка из 4-х самолётов с интервалом в 10–15 минут и улетела дальше, оставив аэропорт скучать до следующего утра. На одном из них и мы улетели в Мандалай.

Самолёт, по сути – в роли рейсового автобуса, идущего от остановки к остановке. Выходим из салона, часть людей остаётся сидеть, полетят до следующей остановки. На выходе из салона пара туристов спрашивает у стюардессы (кондуктора):

– Это Хехо?

– Нет! Это – Мандалай!

(Это что за остановка? Бологое иль Поповка?)

Аэропорт Мадалая, не в пример Багану – большой! И абсолютно пустой! Кей говорит, что его построили примерно в 2005 году, рассчитывая развивать туризм и статус у него – международный. Но только, видимо, ещё его недостаточно развили. Есть какая-то нелепость – огромное здание, пустое и гулкое.

Кей старается корректировать программу с учётом наших пожеланий.

– Куда мы поедем сначала?

– Как мы можем сказать не зная?

– В храм или посмотрим тиковый мост сначала?

– Давайте мост.

Вокруг Мандалая – несколько других городов-селений, в разное время бывших столицей королевства. Мы направляемся в Амарапуру к мосту из тикового дерева U Bein, построенному более 200 лет назад. Мост как мост, довольно длинный, больше километра длиной.

Кстати, про километры. Ещё в Янгоне на мой вопрос:

– А где это находится? (Что – не помню)

Кей ответила:

– 25 килограммов отсюда.

Вокруг – спокойные воды, рыбацкие лодки и тут и там виднеющиеся ступы – умиротворяющий пейзаж.

Прошлись по мосту до середины и повернули назад: «Хотите посмотреть, как монахи обедают? Тогда пойдём обратно!». Как всегда, на мосту что-нибудь предлагают туристам – сувениры или просто денег дать калекам и детям. Смотрю, какой-то браслетик впихивают Кей. И главное, она ведётся на это. Нонсенс! Вся торговля рассчитана на туристов – свои здесь не покупают, да и сувенирный браслет – не предмет первой необходимости в Мьянме. Просто Кей – вот такая – наивная и может клюнуть на блестящее.

Ещё один вид бизнеса – стоит женщина с клеткой, в которой сидят птицы. Надо у неё купить право выпустить птицу на волю – это принесёт Вам счастье! Женя ко мне – давай! Я отказал, правда позже, в другом месте, Женя всё-таки выпустил пичугу.

– Хотите посмотреть как обедают монахи – давайте поторопимся!

Недалеко от моста находится известный мужской монастырь Манагандайон, где живут и учатся более тысячи монахов. Что-то похожее на солдатский городок. Здания барачного типа, а между ними  проезд. Именно там, примерно в полдень, строятся в две колонны монахи в тёмно-красных одеждах. В руках у каждого чаша для подаяний с крышкой, она служит посудой для приёма пищи. По сигналу колонны приходят в движение, перед входом в трапезную им в руки прямо на ходу выдают хлеб, печенье, возможно лапшу в пакетах, где-то дальше они получают рис, судя по огромным тазам с  варёным рисом, которые погружали во дворе. Минут 20–30 идёт непрерывный поток, к концу очереди подходят всё новые и новые монахи. Наконец поток иссякает, и первые поевшие расходятся по территории. Кроме нас за церемонией наблюдают другие туристы, бесцеремонно (простите за тавтологию) снимающие монахов. Но, что интересно, монахи, да и другие мьянцы-«немцы» очень спокойно реагируют на то, что их фотографируют, чтобы они не делали. Даже если объектив в метре от его носа. Уверен, ничего подобного в Европе и представить себе невозможно.

Изредка мимо проходят маленькие мальчики в белых одеяниях – это ещё не монахи, а ученики монахов. А монахини (здесь их нет) ходят в розовых одеждах и тоже стрижены наголо.

У монастыря Кей встретила своего учителя – пожилого мьянца с удивительно белёсыми зрачками. Он, также в роли экскурсовода, сопровождает семью профессора из Питера. Они уже второй раз в Мьянме и, судя по всему, их цель – изучение буддизма и медитация. Учитель хвалит Кей и вспоминает, как она боялась на экзамене, но он ей поставил «5», и всё закончилось благополучно.

Согласно программе далее мы переехали в столицу княжества Инва – город Ава. На самом деле город я там обнаруживаю с большим трудом. Подъехали к переправе, нас тут же атакует группа ребятишек-попрошаек, понимая, что мы – русские спрашивают по-мьянецки у Кей, как будет по-русски «тысяча» и, тут же запомнив, пристают к нам – «тысяча, тысяча!» Полиглоты!

На длинной плоской лодке переезжаем через неширокую реку – наверное, это протока Иеревади. На другой стороне стоянка повозок. Выбираем две и едем – Таня с Кей, а я с Женей. Женя сел вместе с извозчиком, а я пристроился позади. Трясёт на просёлочной дороге нещадно. Едем среди рисовых полей на фоне золотых пагод. Первая остановка – древний деревянный монастырь Maha Aungmye Bonzan. Для того, чтобы дерево не съели муравьи его периодически обрабатывают мазутом, поэтому цвет – почти чёрный и запах соответствующий. Внутри – полумрак и приятная прохлада. Монахи в монастыре учат окрестных детей, таким образом монастырь совмещает духовные функции с просветительскими. Как мы помним – в монастырях надо обязательно снимать обувь. Настил вокруг монастыря тоже деревянный – чудом не проткнул ногу торчащим из доски гвоздём.

Возвращаемся, на полях возделывают какие-то культуры, возможно рис. По щиколотку в воде крестьяне плугом и буйволами  вскапывают почву. Помпа перекачивает воду из одного прямоугольника в другой, перегородкой служит рукотворная полоска земли.  А фоном совсем рядом золотятся купола ступ. Перезвон колокольчика вдали, короткое мычание коровы – картина другого мира – сдержанного, спокойного, далёкого от нашей суеты...

Часть пути проходит по небольшой деревне. Только потом, прочитав программу я понял, что это и есть – бывшая столица княжества Инва – Ава. На пыльной улице на грязном топчане застыл в лежачей позе человек – в нирване, видимо... Нищая детвора вокруг, девочки-подростки проводили нас долгим и совсем недетским взглядом...

Едем на повозке дальше среди сельскохозяйственных угодий. Следующий пункт – смотровая башня Nanmyint, она на манер пизанской покосилась, только гораздо сильнее своей европейской родственницы. Около, как всегда, идёт торговля. Точнее стоит в ожидании следующих туристов. Ими сейчас оказались мы. Не обращая внимания на предложения купить сувениры, старые деньги или просто подать милостыню, мы полезли взбираться по крутой лестнице наверх. Детвора – за нами. Так, чтобы мы не забыли, что нам надо что-нибудь купить или просто дать денег. Пока я выбираю предмет съёмки, дети скучковались вокруг Кей – она мне показывает горсть монет, которые ей протянули дети. Это наши российские ныне действующие 5-рублёвики, три штуки, и ещё несколько более мелких.

Сколько это по-мьянски? – спрашивает Кей. Я говорю – ну примерно 700 чет (это так кьят произносят мьянцы).

Она достала из кошелька и отдаёт.

Я спрашиваю Кей – зачем ты покупаешь российские деньги?

– Просто им нужны мьянецкие деньги. Они живут в деревне и у них нет денег. Им очень нужны деньги.

Добрая такая...

Спускаясь вниз, я обратил внимание на одну из монет, судя по всему – серебрянную. Взгляд не остался незамеченным:

– Купи монету!

– Сколько?

– 35$

– Нет! Очень дорого!

– А сколько ты дашь?

– 10$

– Нет! Give me more!

– Да нет! Мне она тогда не нужна.

Сажусь в кибитку, она стоит передо мной.

– Купи! За 20$. Я отдаю за неё 18$, оставь мне 2$

– Да нет – она мне не нужна. Поехали!

И повозка, запряжённая лошадкой, бодро покатилась прочь. Через полкилометра–километр пути подъезжаем к монастырю Bargayar. Монастырь заброшенный, но туристов ждут. У входа – группа детворы и мужчина, который тушью пишет на листе формата А3 бирманские пейзажи. Всего за 1$. Вслед а пылью, поднятой нашей повозкой, появляются запыхавшиеся продавцы – от башни они бежали за нашей повозкой.

– Купи монету за 20$!

– Купи 2 монеты за 3$!

– Купи 2 бумажные денежки за 2000 чет!

Купил. 1 – за 20$, 2 – за 2$, 2 – 2000 чет. Зачем???

Просто им в деревне очень нужны деньги. Те, за которые можно купить еду.

Перед нами – старый брошенный монастырь в кирпиче и штукатурке – бирманское барокко!

10 минут – и продолжаем путь в повозке обратно, замыкая кольцо, к реке, чтобы переправится обратно к нашему автомобилю.

На берегу женщины моют бельё в реке. Вода коричневая, глинистого цвета. Кто-то из моющих бельё кинул в реку пакет с мусором и он, покачиваясь, медленно поплыл вдаль. Так они избавляются от мусора? А куда это всё приплывает?
Следующий пункт программы – «Осмотр монастырей и пагод города Сагаина».

– Давайте вместо пагод лучше поедим!

– Давайте.

На одной из ничем не примечательных улиц находим ресторан «Сагаинский холм». Предназначен сугубо для туристов. Мьянма – моя первая страна, где я не пытаюсь найти альтернативу туристическому ресторану. Вы желаете провести остаток дня не слезая с унитаза? Тогда пожалуйста – наслаждайтесь местным колоритом кухни в тех местах, где едят мьянцы.
Совсем неожиданно сразу попал в понятную и приятную мне кухню. Собственно этим предпочтениям я и следовал до конца путешествия: на закуску салаты из овощей по-мьянецки, в первую очередь, салат из помидор, есть также из курицы, баклажан, бамбука, фасоли... Основной овощ или мясо, лук, толчёный арахис, острый зелёный перец и арахисовое масло. Забегая вперёд (а пишу я сейчас сидя в Андреевке 04.02.10), скажу, что нам с Таней удалось его повторить близко к оригиналу на приёме в Андреевке, посвящённому нашему возвращению из путешествия.

На главное блюдо я заказал sagaing hill fish curry – кусочки рыбы в соусе и плюс к этому рис на пару. Из отдельной тарелки на рис выливаю соус с кусочками рыбы, отчего нейтральный рис приобретает аромат и вкус соуса. А он весьма интересный, причём совсем не похож на ожидаемый вкус карри. Он даже по цвету отличается. Если карри у меня отождествляется со светло-горчичным цветом, то подлива оранжево-красная! И очень вкусная! Запиваем всё пивом «Мьянма», повсеместно признанным туристами напитком.

Гид питается бесплатно за счёт заведения, если он пришёл с туристами – таков порядок. Поэтому Кей не стесняется в отличие от кафе в Янгоне, а тоже заказывает себе поесть. То, что поела Кей, в счёте не указывается. А всего мы заплатили 22 500 чет (22,5$) за обед на четверых. 660 рублей. Я сегодня – 04.02 на обед в Зеленограде – заплатил за борщ и 2 рыбки-ледянки без гарнира в «Му-му» 400 рублей. Так, для сравнения.

После обеда, в отсутствие утреннего энтузиазма забираемся на вершину холма Сагаинг. Отсюда хорошо видна река, мост через неё, золотящиеся на закате купола, и почему-то на переднем плане – набухающие на почках голого, с опавшими листьями дерева цветы. Красиво!

Совершив упражнения с затвором фотоаппарата, возвращаемся на стоянку. Наш микроавтобус бежит вниз. Через 10–15 минут мы попадаем в водоворот жизни, которая кипит на улицах города. Как -то незаметно для меня мы переезжаем в Мандалай, город, в котором нам предстоит ночлег. Безусловно, Мандалай доминирует над всеми окрестными городками. Большие шумные улицы, по которым движется всё, что может двигаться и всё это вперемешку. Типичные для Мьянмы лавочки с выложенным на показ товаром и вдруг среди них супермаркет! И повсюду броуновское движение людей, повозок, велосипедов, машин...

Центральную часть города занимает огромный парк, огороженный стеной с башнями и широким рвом, заполненным водой, на одном из углов которого и расположена наша гостиница «Седона».
Вслед за Янгоном у нас – душераздирающий вид на канал и в туманной шапке возвышающийся холм Мандалая. Но об этом мы узнаем завтра. А сейчас темно и пора спать! Несмотря на то, что часы показывают всего восемь.
 

08.01.10 Мингун и Мандалай
 

Встали в 7, позавтракали и выехали в 8-30, через 15 минут приехали на берег реки Иривади – главной транспортной артерии страны. Старые баржи и лодки, лачуги на берегу, бочки с бензином – жизнь бьёт ключом.

Садимся на заказанную для нас баржу, тотчас она отчаливает. На верхней палубе, под тентом стоят 4 плетёных кресла для нас – рассаживаемся и начинаем неспешную прогулку по реке. Река довольно широкая, имеет множество протоков, берега песчаные, песок белый и сыпучий. Час под равномерное тарахтение дизеля, и мы приплываем в Мингун – тоже бывшая столица королей. В городе… правда, городом эту деревню язык не поворачивается назвать, четыре достопримечательности – огромная недостроенная пагода, в виде сложенного из кирпича пантеона, райская пагода Будды, дом для престарелых и самый большой в мире действующий колокол.

На берегу нас встречают повозки, запряжённые буйволами, толпа продавцов и просто попрошаек. Берем повозку и едем в деревню, по ходу к нам притёрлась девчушка с линейками из бамбука, купи да купи, купили наконец, а она всё идёт за повозкой. Так и проходила за нами всю поездку в Мингун, но к концу уже ничего не продавала, просто ходила с нами, разговаривала с Кей, махала веером и улыбалась, привязалась к нам, наверное…

Первая остановка – у недостроенной пагоды. Огромное сооружение из кирпича, причём чуть ли не целиком из него выложенное, полное внутри. Но с огромными трещинами по фасаду, обнажающими его кирпичное чрево. На вершину ведёт пристроенная уже недавно лестница, а рядом ходят мьянманцы, помогают подниматься. Лестница длинная, подъём вверх тяжёлый. Наверху потрясающая панорама с видом на реку Иривади и окрестности, также хорошо выделяются достопримечательности. Пофоткали, спустились вниз, сели в повозку и поехали к райской пагоде Будды. Таня сидит, точнее, полулежит, скорчившись прямо за возницей. Ближний к ней вол размахивает хвостом в опасной близости и, несмотря на то, что сопровождающая нас девочка машет веером, волы при движении издают вонь. Следующая остановка – дом для престарелых. Просторное помещение, в нём в ряд стоят кровати с тумбочками, правда, интервал между ними значительно больше, чем, если  представить нашу больничную палату. Окна без стёкол, но со ставнями. На них снаружи решётки, на которых из металлического прута изображены старичок  со старушкой. Как трогательно… На берегу женщины стирают бельё в реке и тут же моются, не снимая одежды.

Здесь, в доме престарелых, мы опять встретили семью из Питера в сопровождении учителя нашей Кей. Он повторил рассказ о том, как ему Кей сдавала экзамен, обменялись несколькими репликами и продолжили свой путь.

Следующая остановка – колокол – туристическая достопримечательность. Готовили его в связи с постройкой новой пагоды, но так как она стала разваливаться ещё до того, как её построили, колокол установили поодаль. Табличка перед ним гласит, что он – второй после Московского, в три раза его меньше, зато в 14 раз больше того, что установлен на соборе Святого Павла в Лондоне…

Следующий пункт – райская пагода Будды, вся белая и сделана концентрическими кругами с подъёмом в центре. Ещё одна. Тут я подумал, может мне изменить своему обычному принципу последовательного описания действий и мест посещения?

Дело в том, что через какое то время пагоды с золотыми Буддами (а они почти все золотые) начинают сливаться в одну. Кей, конечно, ещё нужно долго учить русский, чтобы её можно было понять. Она пытается нам что-то сказать, но фонетика её языка настолько отличается от нашего, что некоторые звуковые сочетания она просто не в силах выговорить (цветок у неё в лучшем случае «сето»). Поэтому слушать тяжело, чтобы что-то понять надо много раз переспрашивать и не факт, что в конце концов, мы разберёмся, что она хотела сказать. Лучше просто смотреть, мне, например, гораздо интереснее смотреть на их кипучую жизнь, чем на огромное количество ступ и храмов. Нет, конечно, интересно, но в меру, не делая  посещение пагод целью всего путешествия. Поэтому на вопрос Кей – «Что Вы хотите смотреть?», я ответил: «Меньше пагод! Больше жизни!». Так что буду больше писать о стране, о людях, об их жизни и меньше описывать памятники и историю – я её всё равно не знаю.

Едем обратно. Женя, Таня и Кей – на повозке с волами. Я сопровождаю их пешком, а меня сопровождает уже знакомая нам девочка. Увидела нас – улыбнулась и пошла вместе со мной за повозкой. Кротко так, просто идёт себе молча. Дошли мы с ней до берега. Она сказала – good bye, see you next time. И ничего не попросила. Вот так.

На барже нам накрыт стол – пиво, кола, арахис, апельсины. Но Кей предупредила – за это надо платить отдельно. Так мы уже с Таней прикупили пивка на берегу – Myanmar, как всегда. Мне оно даже больше, чем Tiger понравилось. Мурлычет мотор, развалились в креслах, потягиваем пиво – кайф! Разглядываю окрестности – по берегу идут 4 человека, за ними медленно плывёт лодка. Пригляделся – на них надета лямка и они тащат посудину. Бурлаки на Иривади!

Обратный путь заметно короче, чем туда – плывём по течению. Прибыли на берег, пока я снимал колорит  пристани, Таню и Женю облепили нищие дети. Не зная, что им дать Таня протянула бутылочку с минеральной водой. Так они из-за неё передрались!

Пообедать отправились в ресторан Green elephant, кухня – мьянецкая, как и в предыдущем ресторане. Я опять заказал карри (это не приправа а название блюда) из мяса и уже полюбившиеся нам салаты: один – из помидор, другой – из стручков фасоли, третий – из стеблей бамбука. В оригинале добавляется жгучий перчик, так и было вчера, а здесь сегодня они явно щадят иностранцев и не кладут перец совсем. А зря. Немного остроты ему не помешает.

После обильного обеда с пивом (сколько раз давал себе зарок – не наедаться днём – бесполезно) активность резко снижается, а койка в гостинице предательски всплывает в моём воображении, но надо ехать – нам ещё многое надо увидеть.

Впереди – народные промыслы. Но если народные промыслы в Европе или в Новой Зеландии – сугубо для туристов, вечером тётенька переоденет национальный костюм вышивальщицы на джинсы с курткой и пойдёт в свой тёплый дом к семье, то здесь промыслы – тоже туристический аттракцион. Только суть его в том, что именно таким образом и создаются изделия – другой промышленности нет! И труд там реально тяжёлый!

Первым мы посещаем мастерскую по изготовлению сусального золота. В стране с её обилием ступ и храмов потребность в нём весьма высока. Я спросил у Кей, она утверждает, что золото добывают внутри страны. В мастерской из небольшого слитка на станке раскатывают ленту. Ленту режут на пластины. Пластину отбивают полчаса и получают более тонкую и большую по размерам пластину. Потом эти пластины помещают стопкой в коробку, проложив бамбуковым листом, и специально обученный человек лупит по этой коробке кувалдой в течение 5 (!!!) часов. Чтобы считать время используются некие водяные часы – плошку с дырочкой кладут в ведро – как наполнится – прошёл определённый промежуток времени. Отбивальщик следит за временем. За один час плошка должна наполниться 18 раз. То ещё развлечение! Затем тончайшие листочки сусального золота работница режет на кусочки и обклеивает фигурки, браслеты, листья. Хотя главное применение – полученные листочки сусального золота используются в храмах для пожертвований путём наклеивания на статую Будды. Чтобы в процессе изготовления пластины золото не прилипало к рукам (в прямом смысле слова) используется каменная мука, а тончайшие золотые листочки берут в руки при помощи палочек, сделанных из рогов буйвола. Это называется – трудности себе всегда придумаем.

Немного проехав по шумным улицам Мандалая, попадаем на Мраморную улицу. Конечно, она называется не так. В Мандалае вообще у улиц нет названий, только номера. Я посмотрел на счёте адрес ресторана, в котором мы сегодня обедали – улица 85, между 64 и 65 улицей.

Мраморная – потому что на этой улице расположены мастерские, в которых изготавливают мраморные скульптуры, в абсолютно подавляющем большинстве – фигуры Будды. Зрелище интересное: одна сторона улицы заставлена Буддами разных размеров и поз, вокруг них возятся чумазые, в мраморной пыли резчики (такой предмет как респиратор им вовсе не знаком), слышен шум шлифовальных машинок, с другой стороны – лавки, которые продают продукцию скульпторов. И не только. Как я понимаю – рынок по реализации статуй Будд – это храмы. Поэтому здесь же изготавливаются такие сопутствующие мраморным Буддам изделия, как металлические резные купола для ступ.

Едем в очередную пагоду. Без особого интереса, исполняя обязанность, иду за Кей. Как всегда, снял обувь и носки перед посещением пагоды, но почему-то здесь у меня появилась брезгливость. Видимо потому, что в храме много нищих и калек. Куда-то запропастилась Кей. Оказывается ей уже впаривают какую то косметику, а она её покупает! Неужели другого места для покупок нельзя было найти! В ожидании Кей, наблюдаю во дворе такую картину: в кузове маленького грузовика установлена скульптура Будды находящегося в раю. По углам скульптуры стоят облаченные в золотые и серебряные одежды стражники. Таня говорит, что они изображают ангелов. Эта машина должна выехать и, как я понял, собирать подать.

Пока снимал на камеру машину с Буддой, подходит Женя с птицей в руках – сейчас выпускать буду.  Я уже писал, что птиц продают для того, чтобы на счастье выпустить. Ладошки открыл, а птица замешкалась и не взлетает. Через мгновение взлетела конечно, народ наблюдавший вокруг засмеялся...  

Пока я снимал машину а Женя выпускал птиц, Кей обрабатывали попрошайки. Наш гид не выдержала и полезла в кошелёк за деньгами. Дав купюру одной, она тут же подверглась нападению других. Одна, самая настырная, идёт за Кей до выхода, монотонно выпрашивая подаяние. Смотрю – наша опять полезла в кошелёк. Тут уж я не выдержал и шуганул нищенку, а Кей сделал нравоучительное замечание о невозможности накормить всех.

Следом едем в пагоду, где хранится самая большая в мире книга. Книга представляет собой сделанные в мраморе страницы буддийского учения размером со стул, каждая из которых установлена в своём храме. Такие храмы наподобие маленьких часовенок рядами расположены вокруг ступы. Всего их 720 или около того. На входе, как всегда, нищие и попрошайки. Среди них разгорелся конфликт. Из-за чего не знаю, но маленький пацан лет 8–10 хватает с земли булыжник размером с полкирпича и замахивается на своих оппонентов. Слава Богу (и Будде) тут же остывает и не приводит свою угрозу в действие.

Бегом на смотровую площадку наблюдать закат над Мандалаем. Фуфло. Площадка вся из себя – ведёт туда эскалатор (это в бедной Мьянме!), галерея, ограждения, плитка на полу, а пейзаж с закатом весьма посредственный. В журнале Мир я читал, что есть где-то менее раскрученное местечко, которое знают таксисты, откуда открывается действительно хороший вид на закате, но это уже, наверное, в другой раз.

Быстро покидаем смотровую площадку и едем в отель. Темнеет очень быстро.

В сумерках решил сделать фото канала напротив гостиницы, но для этого нужно перейти улицу. А сделать это не так-то просто – постоянный поток автомобилей и велосипедистов (в Мандалае в отличие от Янгона очень много велосипедистов) не позволяет перейти дорогу. К тому же здесь как-то не принято притормаживать. Наконец перешёл, сфотографировал. Лицом на канал стоят механизмы, напоминающие то ли качели, то ли тренажёры. Встаёшь и качаешь на них ногами, имитируя размашистую походку. Я попробовал.

С закатом жизнь туристов, да впрочем и местных жителей замирает. Мы, уставшие от впечатлений, скорее добираемся до кровати. Сходили с Таней на массаж и легли спать. А Женя так в 7 уже заснул. Я ещё долго возился с перекачкой видео из камеры на жёсткий диск. Писал всю ночь, изредка вскакивал проверить, что процесс продолжается. Теперь осталось доехать до Москвы и убедиться, что я не потерял при этом снятый материал...
 

09.01.10 Летим в Хехо. Пиндайя.
 

Какие всё-таки благозвучные названия – Мандалай, Пиндайя...

Этот день был небогат впечатлениями. Перелетели из Мандалая в Хехо. Это на востоке страны на границе с Китаем и Лаосом, в штате Шан. Оттуда поехали в Пиндайю. Дорога занимает 2,5 часа и действительно живописна. Местность холмистая, напоминает родную Тоскану – отдельно стоящие деревья на вспаханном поле, разноцветные квадраты обработанной земли – то песчаного, то бледно-зелёного цвета, небольшие рощи. Только постройки разительно отличаются – дома из бамбуковой лозы с шиферными или тростниковыми крышами. Встречаются  посадки, похожие на высохшие виноградники, на деревянном каркасе лежит листва, как бы создавая навес для тени – это бобовые, как говорит Кей. Останавливаемся в неком городке сходить в туалет. Тут же, как всегда, сувенирные лавочки, магазины, кафе. Смотрю – продаётся местное вино, в бутылках 300 мл с пивной пробкой, среди них белое – сухое. Надо пробовать! Купил 3 штучки, Кей купила пакет жареных семян бобов, тех самых, которые мы видели, а Таня за 1$ мешок этак 2–3 кг апельсино-мандаринов (никак мы не поймём – что это). Сели в машину – откупорили первые две открывашкой, которую из ближайшего ларька принёс водитель (специально остановился, сбегал, принёс и вернул обратно), а третью мы с Таней, будучи уже более весёлыми и расслабленными открыли при помощи болтающегося замка ремня безопасности. Тут мне пришла мысль запатентовать идею сделать форму замка ремня – помните этот язычок – в виде пивной открывашки. Весьма будет полезная в каждой машине вещь! Кто сейчас читает – пользуйтесь, дайте народу шанс никогда не искать открывашку в машине!

Дороги. За время путешествия вне городов мы ездили в окрестностях Мандалая, здесь между Хехо, Пиндайя и озером Инле, и совсем недолго из аэропорта Тандуе до отеля на море. Вокруг Мандалая дороги широки по местным меркам, местами они даже разделены на две полосы и между ними – земляная канава. Только, правда, обгонных полос почти нет и асфальт положен так, что создаётся впечатление, что его трамбовали вручную. Есть нечто общее между дорогами в недавно посещённом Узбекистане и в Мьянме. И ещё какие-то смутные воспоминания из дальневосточного детства – там вроде похожим был неровно закатанный асфальт...

Но дорога, по которой мы сейчас едем, лучшим образом подходит к образу страны. Шириной в автомобиль из камней с битумом, с широкими раскатанными обочинами плотной глины, жёсткими и тряскими. Средняя скорость движения не превышает 25 км в час, неровный асфальт и периодически возникающая необходимость разъехаться с встречным транспортным средством или обогнать едущее или скачущее ещё медленней, не позволяют двигаться быстрее. Машин на дороге немного, легковые в провинции возят только туристов, остальные представляют из себя что-то типа пикапов с кузовами для перевозки людей. Или старые грузовики для тех же целей. Причём такие древние!!! Наиболее распространённые – капотной компоновки, напоминающие наш ЗиС-157, есть и похожие на «Студебеккер» времён 2-ой мировой, возможно, это он и есть. Грузы между городами перевозят четырех-осные Nissan diesel, более современные с кабиной-коробкой в моде 70-х. Дорога здесь – это целый мир. В селениях по ним идут, едут, скачут. На своих двоих, на машинах-реликвиях, на тачках запряжённых буйволами, лошадьми и ослами, на велосипедах и мопедах. Везут сено, скарб и себя самих в первую очередь. Ширины дороги для нормального встречного движения не хватает, приходится разъезжаться. Задача мьянецкого водителя – не отклонять руль, поэтому разъезжаются с минимальным запасом, обгоняют тоже. Водитель заранее сигналит впереди идущему или едущему, примерно на шестой сигнал он реагирует, на десяток сантиметров сместившись вправо и освобождая место для обгона.

При пересечении дороги надо быть внимательным и осторожным. Увидев переходящего пешехода, водитель может посигналить, но при этом ни на миллиметр не сдвинет руля и не притормозит! Сам это испытал, когда в первый день переходил дорогу у Суле пагоды в Янгоне и когда форсировал улицу у гостиницы в Мандалае.

Изредка встречаются дорожные знаки – рисунок на жёлтом ромбе – такие мы видели в Чили и Новой Зеландии. Среди них примечателен с идущими ногами. Типа – тело уже раздавлено, а ноги продолжают двигаться. Вызывает улыбку крайне редкий знак с ограничением скорости, я видел 30 и 50 км в час – попробуй тут разогнаться.

В сельской местности весьма распространены приваренные к раме с сиденьем и кузовом мотоблоки – пыхтящие простецкие движки. В Багане и Мандалае в качестве такси ездят голубые микромашинки Mazda неопределённого возраста с тентованным кузовом и скамейками. При этом сама машинка заметно меньше размерами Chevrolet Matiz!

А в Янгоне основу автопарка составляют Тойоты примерно 25–30 летней давности. Новых машин нет совсем! Это не преувеличение, их действительно нет. В провинции – абсолютно, в столице крайне редко можно увидеть новую автомашину дипмиссии или международной организации. И это – важный элемент восприятия всей страны в целом. Страны, которая живёт явно в другом столетии, причём даже не в двадцатом.

Перевалив через холм, мы видим цель сегодняшнего путешествия – вход в пещерный храм на крутом слоне горного хребта. Я узнал это место! Я видел его сегодня с борта самолёта – мы уже начали снижаться, когда из-под облаков вынырнул гористый ландшафт, усыпанный тут и там сверкающими золотом на утреннем солнце пагодами и храмами. И как раз вот этот храм на склоне, скрывающий загадку входа во чрево горы. Полное ощущение, что под тобой – сказочная и волшебная земля! Сильное чувство!

У основания горы в долине расположена Пиндайя, по недоразумению названная городом, а не деревенькой. Не заезжая в гостиницу мы отправились на обед в ресторан, терраса которого выходит на небольшое озеро. Вокруг – знакомые всё лица! Туристы по стране перемещаются по одному общему для всех маршруту. Поэтому города за окном меняются, а лица за соседним столиком в ресторане – нет! Мы уже примелькались друг другу и здороваемся с парой европейцев. Но это никак не мешает!

Уже полюбившиеся мне салатики (нет бы один а не два взять!), карри с рыбой плюс пара бутылок пива «Мьянма» сделали своё дело – заселившись в отель Conqueror, после обеда я прилёг на минутку на кровать и вырубился. Перед тем, как провалиться услышал голос Жени:

– Я пошёл к бассейну, давай подтягивайся!

– Да, конечно...

Заведённый будильник сделал своё чёрное дело, встал, покачивая чугунной от дневного сна головой, и отправился на осмотр пещерного храма. Статуй Будд там действительно осень много (хотел исправить «осень», а потом решил оставить, может неспроста я ошибся клавишей на клавиатуре, просто в мой язык закрадываются восточные мотивы? :-)) – примерно 1300, Женька знает точную цифру. Стоят они как попало и очень плотно, иногда между ними надо протискиваться. Кей при входе присела на колени и коротко помолилась, побродив среди статуй мы обнаружили узкий лаз и там ещё фигуры, Таня, Кей и Женька пролезли туда, а я остался. Только не думайте, что моя тушка застряла в проходе, просто не захотел! :-)
Спустившись с горы в деревню, зашли в мастерскую, где делают бумагу из бамбука. Бабушка распускает толстый стебель на щепки и долбасит по ним деревянным молотком, превращая в кашу, которую разводит водой в плоской ёмкости, на дне которой лежит рамка с сеткой. Для пущей красоты в раствор бросают зелёные листочки и розовые цветочки. Потом рамку вынимают из воды и сушат. Вот и получился лист бумаги.

Из мастерской я отправился в отель пешком – идти недолго, захотел по дороге снять вековые деревья. Деревенские пацаны гоняют мяч, увидев меня, с удовольствием позируют. Хорошего снимка ни мальчишек, ни деревьев не получилось, но я не расстроился, купил в деревенской лавчонке банку пива и отправился спать. В Мьянме я уже привык ложиться вскоре после заката, не ужиная по причине плотного обеда. Здесь, правда, к ночи довольно холодно, бунгало в отеле без отопления и продувается всеми ветрами, но есть запасное одеяло. А утром изо рта шёл пар! И как Женька вчера в бассейн на улице залез!
 

10.01.10 Озеро Инле – другая жизнь. От другой.
 

Как всегда ранним утром покидаем отель. Едва выехав из гостиницы, я прошу остановить машину. Солнце поднимается над утренним туманом, его лучи просачиваются среди веток широкого раскидистого дерева. Бегаю с фотоаппаратом, остальные ждут. Едем дальше, через некоторое время я опять прошу Кей остановиться – среди придорожных кустов я заметил озеро в утренней дымке. Тишина, издали слышны звуки: звон колокольчика на шее буйвола, скрип колёс, крики погонщика – всё это доносится мягко и ненавязчиво, словно из другого мира, который ты случайно подглядел. Щёлкаю затвором и восхищаюсь открывшейся мне картиной, ещё одной страницей сказки, на обложке которой я вчера видел зелёный ковёр с золотыми искрами шпилей пагод и храмов.  Слева от нас (мы с Женей вышли из машины) женщина полощет бельё в озере, справа по зеркальной глади бесшумно движется лодка рыбака, а на противоположном берегу... ровно то, что сейчас изображено на заставке моего переносного компьютера: волы на берегу, возница наполняет канистру водой, другой поправляет сбрую у буйволов, вернувшихся с пашни. Волшебная красота, и радость от того, что я её увидел!
Кстати о волах. Следующая остановка по моей просьбе – запряжённые буйволы пашут землю. Кей уже замечает, так можем пропустить пункты программы. Не бояться! То, что мы видим – очень интересно, у меня – ощущение грибника, случайно наткнувшегося на красавец белый. Выскочил из машины и побежал назад, некоторое время фотографировал крестьян, пашущих землю с уровня дороги. Угол не тот!

Около меня – тележки и свободные от работы  буйволы, а около них – куча подсохшего помёта с землёй – для удобрения приготовлены наверное. Пришлось взобраться на вершину – таким образом, я слегка улучшил угол съёмки и заодно набрал дерьмо в свои сандалии.

Жизнь, как она была – крестьяне плугом вскапывают красноватую землю, это не декорация для туристов, так здесь живут и работают.

Мы вернулись по пути, проделанному вчера, вплоть до аэропорта Хехо и поехали дальше, до городка Няошве, где в один момент перегружаемся в длинную с плоским дном лодку с мотором, на которой  продолжим путешествие по просторам озера Инле. Вокруг очень колоритная деревня с домиками на сваях. Лодка быстро набирает скорость, и мы плывём по протоке в ожидании встречи с большой водой. Минут через 10 мы добираемся до просторов озера – вокруг него видны невысокие горы, а в воде сплошь и рядом попадаются водоросли (или водяные растения) – тут я понимаю для чего лодочникам моторы на большом плече оси – они ловко маневрируют им, попеременно вытаскивая его из воды, чтобы не намотать растения на винт. Ещё через 10 минут мы добираемся до нашего отеля. Он – первый среди других похожих, раскиданных дальше по берегам озера. Гостиница представляет собой бухту, вокруг которой на сваях рядами расположились деревянные бунгало, с центральной частью в виде ресторана и ресепшн, частично имитирующие стиль жизни местных людей на воде, в отсутствии твёрдой почвы под ногами.

Въезд в гостиницу – через арку в заводь, на воде под аркой лежит жердь – лежачий полицейский! Хочешь – не хочешь, надо вынуть винт из воды, соответственно лодка замедлит ход. На подъезде к пристани гостиницы – пункт, где мы должны взять «лоцмана». Под навесом из жердей несколько местных жителей дожидаются очередной лодки с гостями. Один из них вскакивает к нам на лодку и проводит её с заглушенным мотором последние 50 метров до причала. То ли для того, чтобы не намотать на винт многочисленные лотосы, растущие в бухте, то ли для того, чтобы не беспокоить шумом моторов обитателей отеля. Скорее – второе.

«Лоцман» занимает место на носу, левой ногой опираясь на правый край, а правой обвив весло, совершает поступательное движение, приводя лодку в движение вперёд. Занимательно! Такой способ гребли – своеобразная фишка озера Инле – его товарный знак!

А на пристани нас встречают, готовы как везде в Мьянме, выхватить из рук багаж и сопроводить тебя. А мы не против! Девушка в национальном костюме подходит к нам с подносом, на котором стоят бокалы с приветственным напитком – свежим апельсиновым соком. Стоит заметить, что такими напитками нас встречают во всех отелях по пути следования – это обязательная часть местного туристического ритуала. Весь отель построен на деревянных сваях прямо на воде, бунгало связаны между собой дорожкой с деревянным настилом.

Положили чемоданы в свой домик и сразу тронулись в путь по озеру – на сегодня запланирована обширная программа. Выехали за водные ворота отеля и повернули налево, в сторону большой воды. Поначалу в воде много зелёных кустов встречается, что-то вроде кувшинок, но через некоторое время вода становится чистой. Безветренно, вода зеркально отражает небо, лодка рассекает это зеркало на мелкие брызги, в которых прямо у борта купается маленькая радуга – отличный кадр для фильма!

Полчаса быстрой езды на моторной лодке, большая вода заканчивается протоками окружёнными огородами на воде. Ещё какое-то время плывём по одной из проток-улиц и приплываем в деревню Нан Пан, на её центральную площадь, которая представляет из себя водную гладь с расходящимися в разные стороны улицами – протоками, застроенными домами на деревянных сваях. В одном из самых крупных разместился популярный у туристов ресторан Golden Kite («Золотой воздушный змей»). Швартуемся к входу и отправляемся на обед.

Ба! Знакомые всё лица! Та же пара, которую мы видим каждый день на пути от Мандалая. Стандартный обмен любезностями. Мне здесь нравится! Настолько колоритна жизнь людей на озере, настолько она отличается от всего того, что мы видели до сих пор! Пару добрых глотков Myanmar beer ещё больше улучшают восприятие окружающего мира, а солнечные блики, сверкающие в щелях пола под ногами приводят в состояние восторга. В ожидании еды я решил поразглагольствовать:

– Кей! Какая у Вас средняя зарплата?

– В городе 100–150 000 чет (100-150$), в деревне вполовину меньше.

– А сколько стоит приличная квартира в Янгоне?

– 10 000$

– А у нас в Москве начинается цена от 100 000$

Цены на квартиры мы для убедительности пишем с Кей на салфетке. Тут мне в голову приходит простая философская мысль, которую я решил записать Кей на той же салфетке: «Богатство уничтожает традиции. Бедность сохраняет самобытность». Вся Мьянма – сплошное тому подтверждение.

Наличие денег в современном мире с его логистикой позволяет даже на краю света пользоваться благами цивилизации: строить дома из современных материалов, покупать новые автомобили, одеваться в одежды современных европейских дизайнеров, то есть стать частью одного глобального мира. А бедность принуждает пользоваться веками накопленным опытом выживания, традиционное жильё, одежда, еда.

Заказал фаршированную рыбу – ещё одна удача мьянецкой кухни! А Женя нашёл в меню пиццу – каким инородным телом она здесь выглядит! Обед удался – настроение отличное! Садимся в лодку, на ходу веет лёгкий ветерок, мягкое солнышко пригревает и очень хочется подремать. Мы едем по протокам, как по улицам. Со всех сторон дома, периодически через протоки перекинуты пешеходные мостики. Но аналогия в Венецией в голову почему-то не приходит.  Люди живут на воде, из неё берут себе пищу, используют её ежедневно и ежечасно. Их жизненный уклад сильно отличается от остальных жителей Мьянмы, а о нас и говорить нечего.

Наверное, мы пускаемся в путешествия пытаясь отыскать другие земли, других людей, другую реальность.
Это – по настоящему другая жизнь! Её созерцание дарит мне много положительных эмоций первооткрывателя – такой жизни я ещё не встречал!

Лавируя на большой длинной лодке с плоским дном по узким протокам, причаливаем к мастерской по производству ткани из лотоса. Сначала стебель лотоса ломают, изнутри вытягивают паутинки, их скручивают в нить, нить наматывают на барабаны, дальше – прядильный станок, покраска и ткацкий станок.

Следующая остановка – кузнецы. Четверо мужиков с остервенением долбасят кувалдами по раскалённой докрасна железяке – делают из неё такой здоровый тесак, популярный здесь инструмент. На полках – уже сделанные изделия из металла. Тесак испугал меня своими размерами и возможными вопросами в аэропорте, поэтому в качестве трофея я выбрал ножницы. Крупные и очень железные, в руке лежат не очень удобно, но режут отменно! Было проверено на салфетке.

Ещё немного поплутав по протокам (натурально – город на воде со своими площадями, улицами, перекрёстками), подплываем к табачной мастерской. Здесь силами девочек-подростков производят сигары. На полу в большой комнате сидит 20 девчонок лет 10–14. В углу ещё несколько девочек отбраковывают табачные листья. Можно заворожено наблюдать за сноровкой, с которой их руки скручивают сигары. Несколько очень ловких и точных движений – и вот уже сигара свёрнута и набита табаком. Таня спросила у Кей – нет, они не учатся в школе. Обычно, их набирают из бедных семей, у которых нет средств на обучение. С одной стороны – это туристический аттракцион, с другой – реальная жизнь со своими проблемами.

Легли на обратный путь, просто бороздить озеро на закате –  тоже приятное времяпрепровождение.

В гостинице сели с Женькой на веранде, лицом обращённой к озеру. Солнце закатывается в аккурат напротив нас за небольшие горы на противоположной стороне озера. Как я уже писал – дом стоит на воде, которая вблизи нас густо покрыта листьями лотоса. Я попиваю пиво, Женя – колу. Под ногами среди лотосов разгуливают крупные птицы – серые, с тёмными точками. Женя их назвал херувимами.

(Дошёл до этого места, у меня написана напоминалка ещё в Мьянме – птицы-херувимы и птицы – собаки. Почему – не помню. Спросил у Жени – что это значит?

– Пап, просто ты про первых говорил – «какая-то херня около нас пасётся».

– А вторые?

– А это ты всё пытался снять на фото пролетающих мимо стайкой птиц, и не успевал. А потом кричал им вслед – «Вот собаки!»)

Замечательно с учётом напитков, проводили солнце на покой, Таня отправилась спать, а мы пошли поужинать. В опустившейся над озером темноте на склонах гор видны яркие огни костров – люди греются. Ведь никакого отопления в домах нет – большую часть года здесь жарко, и только в короткую зиму и только по ночам бывает прохладно.
Ужин оказался так себе, а стоил вполне увесистых 12$ на брата. Зато нас развлекали традиционными национальными танцами, это уже наш третий по счёту опыт общения с национальным искусством – простодушным и примитивным.
В 8 поели, в 9 уже легли спать, а Таня и того раньше. Перед сном в домике появляются грелки с горячей водой – подогреть холодную кровать, и маленькая книжечка с обложкой из бумаги, сделанной из лотоса, внутри которой вложена  записка. На записке – дата, наши имена и вот такой текст на английском:

You are everything that is, your thoughts,

Your life, your dreams come true.

You are everything you choose to be.

You are as unlimited as the endless universe

Have a good sleep!

Наши домики удивительным образом пропускают звук, не ослабляя, а наоборот, усиливая его. Так, в соседском доме, на расстоянии 10 м кто-то повернулся на кровати, а скрипит так, как будто пружина на твоём ухе намотана. Примерно в пол второго ночи проснулся от странных криков на улице. Громких и хорошо различимых. Кричали совсем недалеко, потом звуки стали удаляться. Что это было – так и не понял, может, человек собирал на молитву, но почему в пол второго?
 

11.01.10 Жизнь на воде
 

Предвкушаю заявленный в программе плавучий рынок на воде. Облом! Рынок бывает раз в 5 дней и на дни нашего посещения Инле не попадает. Обидно, а то я уже представил картину из лодок с яркими горами фруктов, рыбы, мяса... Едем на обычный рынок. Он проходит неподалёку от места, где мы вчера обедали, в той же деревне Нан Пан (если я не ошибаюсь).

Подплываем, сначала нас на абордаж берут лодки продавцов сувениров, с обеих сторон сыпятся сногсшибательные коммерческие предложения, но волшебное слово «потом» делает своё дело – нас отпускают. К берегу не подойти – всё уставлено лодками. Их – сотни! Поэтому швартуемся так – подплываем к берегу, мы высаживаемся, лодка тут же отходит и встаёт вторым–третьим слоем от суши. На берегу – шумный людской водоворот. Вливаемся. Люблю атмосферу базара, особенно когда никто не лезет в карман твоих брюк. Первое, на что обращаю внимание – для местных пришла пора поесть, это примерно в 9–10 утра. Дымят печи, кипят чайники, курятся дымом казаны – их хозяйки накладывают дымящуюся пищу в тарелки, которые мигом расходятся среди покупателей. Я норовлю засунуть объектив своей камеры прямо в чью-то тарелку – это не вызывает никакого раздражения, на меня практически не обращают внимания. Готовят здесь же, на сложенной из кирпича печи или на костре. Торговля идёт вперемежку с поглощением пищи. Часть рынка – сувениры-поделки из дерева, серебра, камня. Здесь малолюдно, местные здесь почти не ходят.

Однако я уже успел приложиться головой к низким навесам, скрывающим торговые ряды от солнца. Три раза. Вечером полушарие моей башки на ощупь напоминало холмы Тосканы.

Корзины с сушёной рыбой, одна из которых напоминает нашего карася, только размером – меньше спичечной коробки. Сколько её там в таком размере – тысячи...

Соблазн купить велик, но грозные предупреждения о гигиене останавливают меня. А мимо сушёных креветок тоже в невероятном количестве я пройти уже не смог. Была не была! Пакет солёных хвостиков в кармане! В конце концов зачем я тащил с собой креон, индометацин и маалокс!

Поперёк торговых рядов и параллельно берегу, прямо на земле женщины торгуют свежей рыбой, туристов в роли покупателей здесь быть не может. Небольшие вязанки – рыба через рот нанизана, покупатели поднимают и осматривают, после короткого диалога принимается решение о покупке. Среди развалов на земле, на краю рынка на столбе высится алюминиевый громкоговоритель ностальгической формы, под ним сидит дядька и что-то вещает. Я решил, что он рекламирует товар. Свой или чужой за денежку. «Покупайте авокадо. Оно вкусно и на цвет приятно. Самое лучшее на нашем рынке – у бабы Дзинь в четвёртом ряду на повороте!».

Потёрся в рядах. Об жизнь местную. С удовольствием.

При выходе с рынка навстречу попалась свинья – чёрная! Не от грязи, хотя и это присутствовало, а шёрстка такая. Она с удовольствием копалась в мусорной куче. Кстати, куча, как и виденные ранее, не зловонная. Видимо местные хорошо понимают, что можно бросать в такие кучи, а что – нельзя.

На обратном пути к лодке моё внимание привлекла печка под лёгким навесом, стоящая неподалёку от рынка. По форме каталки, стоящей возле неё я сообразил о предназначении. Крематорий! Да, подтвердила Кей, это – крематорий. Раньше люди на озере хоронили друг друга нанизывая на шест, который устанавливался в воде и труп обгладывался рыбами. Но потом правительство запретило эту традицию – теперь просто сжигают.

Не все приплывают на лодках, небольшая часть добирается на рынок на воловьих упряжках. Откуда – не знаю.
Некоторое время ожидаем когда освободиться 1 кв метр земли, к которому может причалить ожидающая нас на рейде лодка. Едем обедать. На вопрос Кей: «Туда же, где обедали вчера?», отвечаю: «Вчера было хорошо, но давайте попробуем новое место».

В результате причаливаем там же, где вчера изучали производство бумаги из лотоса, только прошли по деревянным мосткам через пару зданий, перейдя  через протоку, и оказались в ресторане с верандой на водный перекрёсток. Если судить по тому, что я ел – все туристические рестораны отличаются нюансами – в базе блюда одинаковые, хотя приготавливают их с некоторыми отличиями. Таня созрела до фаршированной рыбы. По честному, вчера была лучше, но и здесь – вполне. Я, судя по счёту, который я сейчас читаю, ел рыбные шарики, а Женя – картофель фри с курицей в ореховом соусе. Продолжаю наслаждаться нахождением здесь, на озере, в посёлке, который живёт водой на воде.
История повторяется. Пиво и пища делают своё дело – меня, разморенного, под равномерный гул мотора убаюкивает, и я проваливаюсь в дремоту. А наша лодка тем временем покидает деревню и плывёт некоторое время среди огородов, потом сворачивает в протоку, ведущую налево, к противоположной от отеля стороне озера. Полчаса мы плывём по протоке с твёрдыми берегами, иногда встречаются пороги, которые мы легко преодолеваем на нашей плоскодонке и добираемся до пагоды Индейн. Точнее, до того места, от которого надо ещё примерно километр пройти пешком. Идём. Сначала мимо лавок, потом через поле, на котором кипит жизнь посёлка. Судя по всему здесь местный праздник или  ярмарка. Народ режется в какую-то игру на деньги типа нард, передвижные киоски продают бетель, над торговыми рядами местного рынка пахнет едой. Скоро попадаем под крытый переход, который ведёт к древним святыням. Длина его – не меньше полкилометра, с обеих сторон стоят киоски с сувенирами. Представляете, сколько товара должно быть выставлено на таком пространстве! А туристов нет! Только мы. Большинство продавцов пристаёт с предложениями купить – я всем отвечаю одним волшебным словом – «Потом!». Многим оно нравится, и они повторяют его за мной. А что?! Универсальное слово – что-то типа manana в испанском – «завтра», потом, возможно очень потом, практически никогда.
 Наверху ступы и храмы тысячелетней давности – центральная в побелке, реставрированная с помощью многочисленных туристов, увековеченных тут же на соответствующих табличках, и ещё множество покосившихся, в кирпиче без побелки ждущих своего часа.

Удивительным образом я продолжаю писать путевой дневник о Мьянме сидя в гостиничном номере во Владивостоке!
Находясь в командировке, из-за разницы во времени проснулся рано, вот и стучу по клавишам в ожидании когда Дамир зайдёт за мной по дороге на завтрак.

Побродили между древних храмов и возвращаемся обратно. На обратном пути, наблюдаю сценку – два голых малыша играют с мячом в канаве с водой. Женщина здесь же стирает в буро-жёлтой воде бельё... На пристане европеец только что выбрался из канала (протоки), в которой купался – смело, учитывая цвет воды. На обратном пути на берегах канала периодически встречаются группы людей – женщины, стирающие бельё и моющиеся в воде, пацаны, крестьяне, которые купают в воде волов и заодно купаются сами. Бытовая сторона жизни здесь вывернута наизнанку, всё происходит на твоих глазах. Готовят еду, едят, моются, стригутся, стираются и ещё массой вещей мьянцы занимаются на свежем воздухе. В домах, стены которых сделаны из лёгких циновок а окна – открытые проёмы, местные жители только спят, вся остальная жизнь проходит вне стен.

...По берегу канала из школы возвращаются группы детей в школьной форме и в галстуках, идти километров 5. А чуть позже я увидел лодку с школьниками лет 7–9, которые самостоятельно плывут домой. Это – тоже часть особого жизненного уклада, сложившегося на озере. Другой особенностью является культивирование овощей на плавучих огородах, которые представляют из себя грядки – островки в виде полосы из земли и сросшихся корней – «мочалки», которые действительно плавают. Мало того, чтобы грядки не уплыли, их деревянными шестами закрепляют к дну озера. Если посмотреть поверх огородов – частокол жердей насколько хватает глаз... Выращивают огурцы, помидоры размером с абрикос, наверняка другие овощи, просто я их не видел. Для обработки огородов крестьяне приплывают на лодке, на некоторых протоках стоят ворота с замками с тем, чтобы посторонние не заплывали.

Как я уже писал – вода является главной жизненной средой озера, она кормит, поит, служит дорогой, ванной для стирки белья и много ещё чем важным для местных жителей. Даже праздники проходят на воде – для этого у храма стоят на причале под крышей большие расписанные золотом лодки. Наш следующий храм знаменателен тем, что в нём живут дрессированные монахами кошки. В полумраке в глубине храма сидит, а точнее полулежит, вытянув ноги монах, по-видимому, находящийся в нирване, а у его ног сидят в разных позах несколько кошек. Иногда служительница подходит с кормом в руках, и тогда кошки лениво прыгают через обод, развлекая туристов.

По возвращению в гостиницу мы с Женей отправились на массаж. Спа нашего отеля представляет собой кольцо из маленьких цилиндрических хижин с конусообразными крышами, соединёнными мостками. Каждый такой домик – это массажный кабинет, в один отправился я,  в другой – Женька. Везде делают примерно одинаковый набор массажа – традиционный (мьянманский), тайский, шведский (европейский) и арома. Первые 2 – нажимом через одежду, вторые 2 – по телу массированием.  

В полдевятого ложимся спать, Таня уже легла. А в 12 ночи уже встали – у Жени очень болит живот. Почему? Непонятно! Ели примерно одно и то же. А выворачивает не по-детски. Чуть ляжет, и опять в туалет. В таком ритме мы прожили до утра...
 

12.01.10 На море!
 

Ночь мы все вместе не спали. К утру Женьку рвать перестало, но чувствовал он себя паршиво. Делать нечего – мы должны лететь дальше, поэтому сдаём комнату и уплываем из этого сказочного места на твёрдую землю. Мьянма подготовила свой коронный утренний аттракцион – туман, теперь на озере. Туман густой и слоистый, это значит, что можно попасть в плотное облако тумана, где тебя окружает молоко, и окружающие предметы возникают перед тобой в самый последний момент, а можно над шапкой тумана увидеть ясное небо. Мы плывём по озеру на лодке, я беспокоюсь о том, как наш лодочник уклонится от такой же быстроходной лодки, которая движется навстречу, но всё обходится. Опять волшебный мир видений и образов. Особенно магически возникает из тумана встречная лодка и моментально растворяется в молоке, дома и кусты на берегу протоки также быстро появляются и исчезают.

Туманы – это особая фишка Мьянмы, тот штрих, который и так волшебному пейзажу добавляет особую загадочность! Уже был контур дерева в лучах солнца, ярко очерченных утренним туманом. И мягкий, волшебный свет над озером, благодаря дымке превращающий картину в светлую пастораль, Мандалайский холм с кольцом Сатурна из тумана, отражающийся в зеркальной глади канала, дымкой подёрнутые храмы в Багане – все эти чудесные виды складываются в сказочную картину. В этом – главная привлекательность Мьянмы!

Уже знакомой дорогой возвращаемся в аэропорт Хехо, оттуда летим в Янгон. Кей остаётся в Янгоне, а мы продолжаем путь в Тандуе, штат Rakhine – аэропорт на море, откуда мы сможем добраться до нашего отеля в Нгапали. Садимся прямо в море, посадочная полоса начинается сразу за береговой линией. Пока самолёт рулит к зданию аэропорта, я заметил вокруг шалаши и хибарки строителей, возят грунт грузовики – строят новую ВПП, чтобы принимать международные рейсы и превратить побережье в подобие известных тайских курортов. Безусловно, этот уголок Мьянмы сразу потеряет своё провинциальное очарование, но, надеюсь, это произойдёт ещё нескоро. Кстати, уже построенный аэропорт в Мандалае не стал причиной для массового туристического потока.

А пока аэропорт размещается в маленьком стареньком здании. Вещи прикатили вручную на тележке к воротам на выходе, у которых нас встречал микроавтобус из гостиницы Amata Resort Ngapali Beach. Ехать до неё – 20 минут неспешно по очень колоритной деревенской дороге. По пути вижу крестьян, которые накрывают поле какой-то синей сеткой. Дорога идёт вдоль побережья, иногда по правую сторону встречаются названия отелей и въездные ворота, за которыми прячутся вполне современные и уютные гостиницы из шале и бунгало. А в остальном – обычная деревенская дорога, на которой с трудом разъедутся две машины, с воловьими упряжками, велосипедами и местными жителями, неторопливо бредущими по своим делам.

При въезде в отель стоят две машины – экстравагантный кабриолет 50–60 летней давности красного цвета и автомобиль, который мы сейчас назвали бы минивэном, в деревянном корпусе. В практических ли целях они здесь расположились или для красоты – я так и не понял, но вид у них был вполне ездовой, и на фоне возраста остального автопарка страны выглядели они вполне современно. Заселились быстро, на территории есть центральный корпус с ресепшн, ресторанами, баром, библиотекой и множество бунгало, утопающих в ухоженной зелени. Нас разместили в номерах 407 и 417, расположенных друг напротив друга через дорожку. Один – для нас с Таней, другой – для Жени. Оба расположены  на втором этаже. Просторная комната с двумя отдельными кроватями, каждая – с балдахином, ТВ, столиком и креслами из ратанга и туалетной комнатой. Перед входом – веранда со столиком. В минибаре – выбор напитков, но буквально в 50 м от номера, прямо на выходе с территории отеля – лавочка с пивом и кока колой – в два раза дешевле, чем в гостинице.

На столе лежит информационный буклет о сервисах отеля, среди них – письмо от управляющего суть которого в том, что если вы решили поесть в одном из ресторанов, расположенных на улице, протянувшейся вдоль побережья, то гостиница не гарантирует, что Вы успеете добраться после еды до туалета. Не ешьте за пределами отеля!!! Другое дело – в гостинице. Несмотря на мою усмешку, своя правда в этом есть. В отличие от гостиницы со своим дизель-генератором, частный ресторанчик не гарантирован от перебоев в электроснабжении, а соответственно холодильник перестаёт работать,  с мытьём и сливом воды тоже проблемы, хотя продукты конечно моют. Только как? А вот еда в этих ресторанах – вкусная, много свежей рыбы, морепродуктов и цены заметно дешевле, чем в гостинице. Килограмм лобстера – 12–18$, мне принесли на кг два лобстера. Лобстер в меню есть «живой» и «мёртвый», живой дороже мёртвого. Отличаются тем, что один шевелится, другой уже нет. А свежая рыба целиком – 3$ за порцию.

В отеле еда в основном унисекс – международная, национальной совсем немного, хотя она есть. Мы некоторое время были запуганы предупреждением и Жениной кишечной инфекцией, но в конце я всё-таки затащил своих в местный ресторан. Вроде обошлось.

А пока Женька вялый и чувствует себя неважно, ему хочется спать. Лоб явно горячий, надо бы измерить температуру. Я пошёл на ресепшн за градусником, в отеле должна быть медсестра. Но там передо мной извинились – медсестры нет, сегодня воскресение.

– Ну и что делать? Мне надо сыну измерить температуру.

Девушка на ресепшн долго общалась по телефону с предполагаемой медсестрой, но та не смогла или не захотела придти в отель, однако работница отеля пообещала градусник найти. Через минут 40 его принесли к нам в номер. Думаю, чтобы найти его, они обегали всю деревню. Температура у Женьки – 39,6. Дали жаропонижающее, супрастин и положили спать. Слава богу, к вечеру он чувствовал себя много лучше. На следующий день температура прошла, хотя ещё иногда случались болевые спазмы в области живота. Женька уже захотел есть, но мы боялись давать местные блюда. Я спросил в ресторане, могут ли они приготовить просто куриный бульон. Официантка ответила: «Нет! Мы можем только из меню». Однако, увидев мою расстроенную физиономию, сходила поговорить с поваром и, вернувшись, сказала: «Хорошо, попробуем. Только скажите, как его готовить». Я объяснил, что нужно бросить куски курицы в кипящую воду, посолить и варить 20 минут. Только больше туда ничего не кидать! Специй там каких-нибудь! Официантка с сомнением посмотрела на меня, но пошла выполнять. И действительно – нам сварили нормальный куриный бульон, Женя был счастлив! А девушка с ресепшн несколько раз подходила к нам справиться о Женином самочувствии – отзывчивые люди!

Море  с побережьем мне здесь понравилось. Это Бенгальский залив Андаманского моря. Пляж из мелкого белого песка, уплотнённого небольшими приливами и отливами. Иногда вся поверхность покрывается узором из шариков песка, который вырыли из норок малюсенькие крабики. Ровный немного влажный песок – идеальная дорожка для променада вдоль моря. Этим пользуются туристы и местные. Иногда можно встретить повозку с буйволами, мерно бредущими по пляжу. Местные жительницы носят на голове большие подносы с бананами, кокосами и  ананасами, предлагая их загорающим. Таковых на пляже немного – вряд ли более десятка-двух наберётся. А до следующих шезлонгов – метров 300, так что пространства много. Вода тёплая, море чистое, медуз не видно, что меня несомненно радует. Солнце на закате уходит прямо в море. С учётом того, что практически каждый день в Мьянме мы могли лицезреть процесс прятанья небесного светила за естественные препятствия, то можно с уверенностью сказать: Мьянма – страна закатов! А также страна туманов и старых автомобилей.

С огромным удовольствием после недели марафона и ежедневных переездов я повалялся с книжкой на пляже, купаясь в море и загорая.

Нет необходимости описывать всё время, проведённое на море. Особым разнообразием оно не отличалось и слава Богу! О чём жалею – ещё бы 2–4 дня добавить к морю не помешало. Можно было взять велосипед и прокатиться между деревнями, можно было сходить в порт и понаблюдать, как возвращаются с уловом рыбаки, можно было бы съездить на взятой напрокат лодке с лодочником на ближайший остров и понырять там с маской между камней. И ещё покупаться в нежной и тёплой воде.
 

15.01.10 Снова Янгон
 

На небольшом самолёте компании Air Bagan (Спасибо! Всё – очень прилично!) возвращаемся в Янгон. На вылете из Тандуе успеваю заметить недалеко от нашего отеля на небольшом холме обращённую к океану золотую статую Будды. Необычно!

Аэропорт Янгона уже кажется вполне привычным и знакомым. Встречающая нас Кей – как родная!

По пути из аэропорта я напоминаю Кей: где-то поблизости – статуя мраморного Будды.

– Хорошо, завернём!

Но сначала мы посещаем парк, в котором живут розовые слоны. Прошли мимо будки с охранником по аллее и буквально через 50 метров оказались перед площадкой, на которой находятся розовые слоны. Маются, бедные, от солнца и ограничения свободы. Это сейчас 25–27, а каково же им, когда температура зашкаливает под сорок?!

Пешком, через дорогу, храм мраморного Будды. Туристов здесь нет, хотя мы совсем близко от международного аэропорта. Храм новый, современный, посещаемый только местными, въезд на территорию – грунтовый, слегка раскисший поутру от полива. Как обычно, к храму ведёт покрытая лестница. В центре – большой сидящий мраморный Будда, а на фронтоне крыши лестницы – картина, изображающая доставку статуи по реке (уж не из Мандалая ли, с той Мраморной улицы?) и её встречу верховными руководителями страны. Кстати, в главных пагодах страны я видел фотостенды, где были выставлены фотографии военного руководителя и его супруги, посетивших данный храм.

Возвращаемся в знакомый отель Traders. Надо будет при случае пофилософствовать Вам о том, что наряду с тем, как интересно открывать новое, так и очень волнующе возвращаться туда, где мы уже были и узнавать чуть подзабытое...
Быстро бросили багаж и отправились пообедать. На этот раз – в колониальный ресторан Moonsoon. Неплохо! Уж точно не припомню что, но в той стезе, что мы едим по всей стране.

Оттуда, в соответствие с программой, на Scotch market. Он совсем близко от нашей гостиницы. Того впечатления, которое я ощутил от предыдущих – нет. Какие-то параллели можно провести с центральным рынком в Будапеште. Не верьте путеводителям! Если есть возможность приобрести понравившейся сувенир где-то по дороге в стране, тем более там, где их делают – покупайте! Там, как правило, и выбор больше, и цены ниже. Но, тем не менее, мы – уже здесь. К тому же сегодня – солнечное затмение! Если прищуриться и посмотреть через ресницы – совершенно отчётливо видно, как долька луны закрывает солнечный диск.

Походили по рынку – к уже имеющейся куче сувениров добавили ещё кучку. Юбки для наших андреевских друзей, деревянная статуэтка Будды – для Жениного друга, ещё тарелок бамбуковых всяких. Заинтересовали ряды с картинами и акварелью, после некоторых колебаний и сравнения с другими купил 4 картинки за 15$. И сейчас могу с гордостью сказать, что одна из них, изображающая лодочника, ловящего рыбу на Инле традиционным способом, обрела замечательную рамку и отлично вписалась в интерьер нашего дома, заняв надлежащее место на стене перед лестницей второго этажа.
 Дальше Кей везёт нас в известное место под названием Myanmar Silver, где можно купить качественные, но довольно дорогие драгоценности. Магазин богат украшениями и бамбуковой посудой, произведённой в Мандалае, и ещё многочисленными сувенирами, уже где-то встречавшимися нам во время путешествия по стране.

Но главное – ювелирные изделия из серебра и золота.

Таня приглядела себе золотые серёжки с камешками. Продавщица назвала стоимость, сразу немного опустила. Я подхожу к ней:

– А вот эта тарелка сколько стоит?

– Столько-то.

– А вот эта?

– Столько-то.

– А скидка на эту тарелку какая?

– Мы на такие тарелки скидку не даём – мы их продаём по фабричной цене.

– Хорошо! Тогда отдайте их в подарок, а серёжки мы купим, правда, Вам ещё придётся скинуть.

Пожилая тётенька, похоже, хозяйка, сильно удивилась моим аппетитам. Но... немного поторговавшись, согласилась!
Всё-таки есть во мне торгашество, сильно я был доволен, что удалось сбить цену!

Под вечер мы прошлись по улицам китайского квартала – множество торговцев едой – шум, гам, толчея. Всё это мы уже видели, но неплохо освежить перед отъездом богатство красок и деталей повседневной уличной жизни Мьянмы.
В гостинице я решил, что мы попали именно в тот номер, в котором уже останавливались по прилёту, 1931-й. А Женя мне в ответ:

– Нет! Мы жили в другом!

– Да как в другом, я уверен что именно в этом!

А дело происходит в коридоре, перед дверью в номер. И я при этом полностью уверен, что именно так мы выходили из лифта и первая дверь направо.

– Жень! Готов спорить на 100$!

Захожу в номер, смотрю в окно и понимаю, что соседнего здания с надписью Hitachi тут нет. Лифты расположены по обе стороны коридора, в зависимости с какой стороны выходишь, твой номер оказывается либо справа, либо слева – легко спутать.

– Извините! Не прав! Это – другая сторона!

Тут Женя понял, что счастье в размере сотки было совсем близко, но прошло стороной.
 

16.01.10. Полёт между прошлым и будущим. Бангкок.
 

Вот и подошло к концу наше путешествие по Мьянме. Утром выезжаем из отеля в аэропорт. Кей сопровождает нас. В международном аэропорту Мьянмы небывалое столпотворение – видимо все гости страну покидают по субботам. Спрашиваю у Кей:

– Приедешь в Россию?

– Нет денег.

Тут такая штука – ещё вчера вечером, в гостинице, я подготовил Кей от нас маленькое письмо с благодарностью, смысл которого – хоть ты и не знаешь толком русского – зато ты – отличный, очень добрый и душевный человек. И это в тебе – главное! А язык ещё выучишь – какие твои годы! В конверт я вложил купюру, соточку зелёную. Её 2-х месячная зарплата. При том, что обычно на пакетах экономлю. Просто хотелось поддержать такого искреннего и доброго человека в далёкой и бедной стране. Попрощались, я передал конверт – это тебе письмо от нас, Кей. Вскрыть и прочитать можно только после нашего отлёта. Кей машет из-за стеклянной перегородки, дождавшись, когда мы оформим всякие выездные бумажки. Наверное, никогда не увидимся. Жаль!

Летим спокойно. Самолет большой – час с кепкой – и мы приземляемся в Бангкоке. В последний раз в переходах Бангкокского аэропорта встретились с парой европейцев, которые сопровождали нас повсюду в Мьянме. Идём на выход. Немного нервничаю, потому что не знаю, что такое – пропуск в аэропорту без визы. Даже дёрнулся в сторону стоек – оформление въездной визы. Но нам, оказывается, этого делать не нужно. Надо встать в очередь к пограничнику – он ставит в паспорт штамп. Очередь длинная – идёт долго, простояли около часа. Наконец вырвались. В холле нас встречает новый гид. Её зовут Му. Не в смысле «Май», а именно Му – половина имени известной собачонки с незавидной и трагической судьбой. Невысокая женщина, по-русски говорит понятно, но со своим характерным акцентом. Из аэропорта нас забирает микроавтобус Toyota Town Ace, вполне современный броневик на колёсах, крупный, с узкими окнами-бойницами и роскошными кожаными сидениями цвета слоновой кости. Выезжаем из аэропорта и я понимаю, что мы только что на машине времени перенеслись на 100–150 лет вперёд. Автострады, многоуровневые развязки, небоскрёбы. По дороге мчаться новые и современные машины. В центре попадаем в пробки, несмотря на выходной день.

По дороге Му показывает нам железную дорогу, которая на опорах над землёй протянулась от аэропорта до центра города. Дорога полностью готова, но из-за конфликта между компанией и городскими властями, не эксплуатируется. Странно видеть среди городской суеты пустой безмолвствующий вокзал, специально построенный для сообщения с аэропортом. Му говорит, что чиновники у них, как и у нас, любят давать обещания, брать взятки и ничего не делать. Народу это не нравится и против власти возникло оппозиционное движение – розовые галстуки, которые в прошлом году захватили и удерживали международный аэропорт и в котором участвует наша Му. Кстати сейчас, когда я пишу эти строки, из Таиланда приходят сообщения о беспорядках, парализовавших жизнь Бангкока, участники которых требуют смещения премьер-министра, есть убитые и раненные... Только вот не пойму, это уже другой премьер, которого поставили после беспорядков конца 2008 года или он – всё тот же... и нынешняя оппозиция – та же, что в прошлый раз или оппозиционна к ней?..
Holiday Inn Silom – хорош! Просторный холл, чистый и современный. Комната огромная – светло-салатового цвета стены, солнечная и очень аккуратно прибранная. На стенке – огромный LCD телевизор. А вот пиво в минибаре стоит непотребные 5 или 6$! Баты, национальная валюта Таиланда, практически равна рублю! 32 бата за 1$, это при том, что 31 рубль=1$. Так же, как и франк французский (не франт, не путать!) в 1998 году летом, был равен рублю – 6 рублей/франков за 1$.
Но я отвлёкся. Бросили вещи и поехали на экскурсию по городу. У нас остаётся для этого всего несколько часов. Несмотря на субботу в центре – пробка. Все такси в городе – Toyota corolla, преимущественно розового цвета. Наряду с такси и, несмотря на прогресс, вокруг остаётся популярным средством транспорта тук-тук – мотороллер с кабинкой для перевозки пассажиров. Мы, к сожалению, им не воспользовались, но говорят, что стоит очень дёшево.

Первым делом мы решили осмотреть Королевский дворец – главную туристическую достопримечательность столицы Таиланда.

Состоит из разных пагод, храмов, резиденций. В центре – три ступы, одна золотая, другая остроконечная а третья – фаллического вида. Главная достопримечательность – нефритовый (изумрудный) Будда. Есть ещё мифический полулев-получеловек, птица Гаруда и ещё множество всяких символов. Часть помещений до сих пор используется как королевские. Масса туристов. Я думаю, что описание королевского дворца в Таиланде повторено  бесконечное количество раз, не буду добавлять ещё одну единичку к этой бесконечности, тем более несмотря на всю его красоту яркого следа в голове не оставил, видать из-за шума и суеты...

Девиз «Меньше пагод, больше жизни» я последовательно продолжал претворятьи в Таиланде, по моей просьбе Му убрала посещение храма лежачего Будды (самый крупный из лежачих был нами осмотрен в Янгоне), а вместо них мы совершили путешествие на моторной лодке по каналам.

Сев в лодку неподалёку от Королевского дворца мы проплыли по центральной водной артерии города – реке Чаупхрая и свернули в сторону.

Хоть и коротко, но удалось посмотреть с воды, как живёт Бангкок. Застройка, состоящая из небольших, деревянных в основном домиков, плотно прижалась к берегам каналов. Сначала русло было довольно широким, метров 25–30, потом свернули на каналы шириной максимум метров 10. Мы плыли довольно долго, из чего я сделал вывод, что такая застройка занимает значительное пространство. Жизнь на воде повернута лицом к воде и несмотря на то, что не всё происходит на улице как это было в Мьянме, тем не менее, можно удовлетворить любопытство: вот пацаны возятся у дома, вот семья садится кушать, вот причалила лодка-киоск с мороженым и домочадцы высыпали на свой причал, вот хозяйка развешивает бельё...

После почти часового путешествия выплыли на главную улицу-реку практически точно напротив Королевского дворца, только причалили на противоположной стороне – у храма Восходящего солнца. Полазив по стенам, сфотографировав город в лучах заката случайно стали свидетелем такой сцены, приглядевшись к одному из шпилей храма я увидел фигуру человека, буквально висевшего на нём! Потом он медленно, как ни в чём не бывало, стал спускаться вниз, скользя по отвесной стене. Видимо, это был альпинист, который что-то там ремонтировал, а верёвку по которой он спускался, просто не было видно, она сливалась по цвету с камнем, из которого выстроены стены храма, но в первый момент выглядело совсем неожиданно – смотрю на купол и вдруг понимаю, что на нём сидит человек, причём размер купола вполне сопоставим с размерами альпиниста.

Внизу, на газоне около храма европейские туристки, облачившись в национальную одежду, старательно позируют фотографу. А мы сели в лодку-паром и  за 10 рублей перебрались на другую сторону реки. По дороге к машине – небольшой рынок. У продавцов – благоухающие (или издающие вонь?) горы сушёной рыбы, кальмаров и креветок. Тех самых, которые расфасованные по пакетам продаются у нас в любом супермаркете или пивном ларьке. Не удержался – купил креветок и рыбки. Креветки съел, а рыбка так до сих пор лежит дома (пишу в конце апреля лёжа в 119-й больнице).

На нашем микроавтобусе, по совету Му направляемся посмотреть национальное шоу под названием Сиам Нирамит. Ехать приходится через весь город. Всё-таки  Бангкок – настоящий мегаполис, новый азиатский дракон. Опять забегая вперёд, находясь под впечатлением от посещения Японии скажу – покруче Токио будет, пожалуй. Лично у меня такое впечатление сложилось. Просто он вырос позже, Токио как мегаполис формировался раньше и на сегодняшний день уже несколько устарел по сравнения с азиатской молодёжью.

Среди небоскрёбов – большое отдельно стоящее здание, это и есть аттракцион – национальное шоу. На входе надпись – сцена зала, построенного специально для проведения этого шоу – самая высокая в мире, о чём свидетельствует соответствующая запись в книге рекордов Гиннеса. В стоимость  также можно включить ужин, на верхнем этаже находится большой зал самообслуживания, где можно подкрепиться перед  просмотром. Народу много, шумно, садишься за любое свободное место за большими круглыми столами на 10–12 человек. Еда в своей основе азиатская, особыми вкусовыми качествами не отличается, но знаменитый супчик том ям, острый и кислый, хорош.

Перед спектаклем, развлечения во внутреннем дворе – можно прогуляться по национальной деревне, где в деревенских домах-репликах мастера демонстрируют свои умения в национальных ремёслах, на площади играет оркестр национальных инструментов, там же прогуливаются слоны-артисты шоу, которых можно покормить свежими огурцами и прокатиться на спине. Покормить Женя успел, а вот на слоне прокатиться не удалось, в последний рейс на нём ушли наши соотечественники, точнее соотечественницы. А ещё точнее – две девахи, у одной из которых обрез платья заканчивается  в точности в том месте, где ноги срастаются с остальным телом.  Обсуждают всё вокруг как будто они в пустыне – громко, не стесняясь в выражениях. Русских конечно. На слоне поехали с каким-то русским мужичком из разряда хамоватых бизнесменов, сняли они его, судя по всему, прямо перед посадкой на слона. По дороге в зал договариваются о встрече на выходе по окончанию шоу.  В конце я видел их одних, садящихся в машину, кинул их бизнесмен-циник.

Зал огромный – около 3000 мест. Шоу обставлено с размахом – сцены из жизни древнего Сиама, национальные танцы, песни – всё очень красочно, с отличными декорациями и костюмами. Например, на авансцене река – по которой в разные стороны, пересекая сцену плывут крестьяне в лодках. Много животных, в том числе и те двое слонов, которые только что катали народ на улице. А номер с лучом прожектора подозрительно напоминал аналогичный из Cirque du Soleil...

Очень хочется спать. На такси – и в гостиницу, завтра утром вылетаем домой. Как всегда, к концу путешествия тянет на родину, что подтверждает правильный баланс интересов – из дома тянет в дорогу, с дороги тянет домой.
 

17.01.10 Пора домой!
 

Встал я рано в 6 часов... точнее в 5-45. Лежу, собираюсь вставать, и тут, ни с того ни с сего, у меня свело ногу. Да так сильно, что не знаю что делать от боли – то ли вскочить пытаться, то ли в кровати лежать, так и лежу извиваюсь... Боль, конечно, прошла, а осадок остался.

Не помню точно, по-моему в 7-45 договорились с Му встретиться внизу в лобби для того чтобы ехать в аэропорт. Сидим в холле – ждём. Му нет. Проходит 10, 15 минут. Начинаю нервничать. Машину то я нашу заприметил заранее, водитель сначала стоял на удалении, а потом подъехал к входу. Мы начали выносить чемоданы, грузиться. Тут как раз запыхавшаяся Му подбегает. Перед входом стоит русская семья, мужчина спрашивает:

– Вы в аэропорт?

– Да, отвечаю.

– А нас не возьмёте, а то за нами автобус не приехал.

Мне почему-то очень захотелось помочь соотечественникам, попавших в затруднительную ситуацию за рубежом, тем более что свободного места в автобусе было достаточно.

– Конечно! – и обращаюсь к Му, – можем подвезти в аэропорт людей?

Она что-то спросила у водителя и отвечает:

– Ну вообще-то им нельзя брать посторонних людей, если может только заплатить дополнительно..., но лучше не надо.

Мужчина машет рукой:

– Ладно, мы сами справимся.

А я – завёлся.

– Если мы заплатили за этот автобус, почему водитель решает – кого брать, а кого – не брать?!

Му благоразумно решила промолчать, видя моё раздражение. А я еду и накручиваю себя, собираясь свою злость выместить на Му. Но молчу до поры до времени, хочу высказать претензию при расставании в аэропорту...

По приезду Му, несмотря на мои ожидания, не простилась у машины а отпустив её, отправилась с нами на регистрацию. И не зря. Наш самолёт должен был вылететь около 11 утра в Хельсинки, но было объявлено о задержке до 15-00. А это значило, что в Москву мы сегодня уже не попадали. Подали документы на стойку регистрации Finnair, девушка долго копается с нашими бумагами и я наконец понимаю, что она решает, что с нами делать. Звонит куда-то, долго ждёт ответа и положив трубку, выписывает нам направление на регистрацию рейсом Аэрофлота, который вылетает приблизительно в то же время, но летит при этом напрямую в Москву! Самолёт – тот же, новенький А330, так что нам в некотором смысле повезло – прилетим быстрее и без посадок!

Ещё некоторое время пришлось томиться в очереди на стойке Аэрофлота – им надо было оформить билет и выписать нам посадочные талоны, очередь на паспортном контроле – Му везде сопровождает нас и старается, как может помочь. Я начинаю оттаивать – простились мы вполне доброжелательно. Хотел я посмотреть зал ожидания бизнес класса в аэропорту Бангкока – да не судьба в этот раз, идём к трапу уже за 15 минут до вылета, хотя потом ещё минут 40–50 провели в ожидании, когда начнётся посадка на рейс.

Ну вот и всё, собственно.
 

Мьянма – страна-сказка, бедная, но приветливая. Мир, чудом сохранившийся на фоне всеобщей глобализации. Спасибо нищете и закрытым доселе границам. Красота простой и естественной жизни. Ускользающая красота.
 

18.04.2010 КБ №119,

00 ч 30 мин.
 

P.S.  С  Кей мы пока лично не встречались, но иногда переписываемся в Facebook. Она по прежнему работает в турагентстве с русскими туристами и, по её словам, до сих пор вспоминает нас, её первых клиентов.

 

06.10.2012.